Порывы объединения русских земель из духовных и государственных сфер

В миру Михаил, в монашестве Петр родился на Волыни, там же принял постриг в монахи, основал Преображенский монастырь на реке Рате, где сам служил игуменом. По просьбе волынского князя Юрия Львовича отправился в Царьграды, "дабы тамошний патриарше тя в митрополиты киневскии поставити". Увлечение Петра иконописью сыграло положительную роль в решении Константинопольского патриарха Афанасия II, отправившего игумена назад на родину уже в чине митрополита Киевского и всея Руси. "В следующем, 1309 году, он вернулся на Русь и поселился во Владимире-на-Клязьме", - фиксирует историк Врубель. Вскоре он был обвинен тверским епископом Андреем в каких-то злоупотреблениях. Трижды в начале 1310-х годов в Переяславле-Залесском был над ним суд. В защиту Петра выступил московский князь Иван Данилович Калита и помог подсудимому оправдаться.

Окончив суд с епископом, Петр занялся примирением князей. Он поддерживал все шаги по объединению русских земель, предпринимаемые московскими князьями. По Врубелю, в 1325 году, когда Иван Калита возглавил московский стол, Петр перенес митрополичью резиденцию из Владимира в Москву.

Перед смертью митрополит Петр успел еще написать несколько икон, заложить Успенский соборо в Московском Кремле, где и был похоронен. Из этой жизни он взял меньше, чем после нее: русская церковь провозгласила его "святым и творящим дела чудесные", отметив тем самым любовь Петра к своей родине, чаяния за русский народ и желание создать из отчизны великое и неделимое государство. В его честь в ряде русских городов возведены храмы, причем часть их, как например Санкт-Петербург, Петр никогда и не видел.

Это московский и великий владимирский князь. Один источник о старшем сыне московского и великого владимирского князя Ивана I пишет: "Слабая власть отца его Иоанна всегда была "бельмом" для наблюдательного сына Семена, видевшего, как отец стремится объединить русские земли для укрепления своей силы. Огромный опыт он получил и у деда своего Данила, которого видел своим примером. Когда речь заходила о политике, Семен всегда вспоминал именно Даниила, которого звал только так. Все приготовленное им стремился использовать и Калита"... До 1340 года он княжил в Нижнем Новгороде, "древнем мосту между Европой и Азией, переправой для старинного торгового пути". После смерти отца в 1340 году он сам добился московского стола, а ярлык на великое княжение во Владимире получил от золотоордынского хана:

Семен был достойным продолжателем положенного Иваном Калитой политического курса. В соперничестве ему не было равных, что и давал он почувствовать русским князьям, за что его и прозвали в их кругу "Гордым". Чистяков, Можайский, Коломенский. Как пишет Врубель, Семен присоединил к своим владениям территорию реки Протвы, Юрьев-Польское княжество. Ему пришлось подавить боярскую крамолу в Москве, отразить и победить литовцев. Он проводил политику силового давления на Торжок и Новгород Великий. И посадил в последнем своих наместников. В свое правление он упрочил авторитет среди "ищущих власти князей" московского стола, делая постепенно именно Белокаменную главным городом Руси.

Вот его характеристика, данная древним летописцем, в пересказе В. Н. Татищева. "Сей князь великий Симион Гордый наречеся, зане не любяше крамолы и неправды, но вся обличаемыя наказуя; сам асче мед и вино пияше, но николи до пиана упивашеся и пианых терпети не можаши; войны не люби, но воинство готово име и в чести содержа. В Орде бысть от ханов и князей в велицем почтении: и асче дани и дары невеликия даяши, и сам имения немного собираше, но при нем татаре не воеваху отчину его. Там он многи пленные испроси и искупи. Князи рязанскыя, ростовскыя, тверскыя особый глагол его творяху, яко все их подручны себе имел. Во Новогороде он поставити наместника, и ему новгородцы не смеяху что противное ресчи", укрепляя, тем самым, единодержавие на Руси.

Конец свой Семен нашел в Москве, в Кремлевском Архангельском соборе.