"Onciloun" и другие наваждения

Начальной датой экспедиции на шхуне "Заря" историк Сергей Титов считает 21 июня 1900 года. Толль будто впал в детство, смеясь, бегая, прыгая, подшучивая, веря в успех в своем неизменно игривом настроении. В этой непоколебимой вере он пребывал при всем своем выступлении в Российской Академии наук незадолго до экспедиции.

Он приводил многочисленные научные факты, которые как будто являлись неопровержимыми свидетельствами; казалось, что в существовании земли Санникова сомневаться не приходилось. В этом Толль ни грамма не сомневался, и не только потому, что в 1886 год сам видел вдали 4 возвышенности на некой земле. Заверение Якова Санникова в том, что он видел землю, укреплялось и открытием американского капитана Де-Лонга. На своем судне "Жанетта" он севернее Новосибирских островов открыл землю, названную в честь американского магната СМИ, финансирующего экспедицию, островом Беннета, однако еще ранее Санников тоже видел эту землю. 

Факты, подтверждающие существование Земли Санникова, принесло, по мнению Толля, и арктическое путешествие на судне "Фрам" Фритьофа Нильсена, совершенное в 1893-1896 годах. В районе семьдесят восьмого градуса северной широты и ста сорока восточной долготы знаменитый Нансен видел стаю пекасов. Норвежский исследователь считал, что вскоре поблизости этого места будет открыта неизвестная суша. Все складывалось будто стихи, ведь и само движение "Фрама", вмерзшего в лед и дрейфовавшего вместе с ним, свидетельствовало, что поблизости должна быть суша. "Литературная наука, - утверждал Толль, - давно уже ознакомила всех об обязательном нахождении какой-либо суши", и называл породы, из которых состояли Новосибирские острова, которые неизменно должны были образовать и севернее их какие-либо выступы. 

В первую зиму "Заря" стояла у полуострова "Таймыр". Благодаря попутному течению, судно перешло к острову Котельному - одному из островов Новосибирского архипелага. Эта земля стала местом второй зимовки экспедиции. Видя такое скопление льдов, сразу возникала мысль, что подойти к Земле Санникова будет невозможно. (Позже Толль принял решение: "Вместе с ученым Фридрихом Зеебергом и двумя местными жителями-промышленниками, я отправлюсь к земле, которая так меня манит, на "санках", а где путь преградит полынья, то на байдарках... Но прежде всего мы должны будем отважно перебраться на землю Беннета... затем мы пойдем к Земле Санникова".) Весной "Заря" должна была подойти к земле Беннета и взять на борт четверых путешественников, которые, если удастся, должны уже будут побывать на Земле Санникова и вернуться назад. 

В июне 1902 года Толль передал капитану пакет с надписью. "Открыть в случае гибели экспедиционного судна и возвращения без меня экипажа на материк или при случае моей смерти" :

Тем же вечером Толль покинул "Зарю". Этим же летом он нашел себе и "компаньонов" (астроном экспедиции Зееберг и Николай Дьяконов и Василий Горохов "из местных якутских аборигенов, промысловщиков"). 

В дневнике Толль более не нуждался. Вскоре он был доставлен в Петербург и передан в Академию наук. Благодаря этому документу, сегодня мы почти во всех подробностях знаем о том, как проходило последнее путешествие Толля. Однако, наша цель в том, чтобы "докопаться до истины" происходящего после 5 июня 1902 года. Ведь мы совсем ничего не знаем о том, какими были последние дни четырех отважных людей, решивших прорваться к Земле Санникова во что бы то ни стало.

Льды не дали "Заре" вообще подойти к острову Беннета в назначенное время, хотя капитан шхуны предпринимал героические усилия, делая одну попытку за другой. Скрепя сердце капитан был вынужден отказаться от дальнейших попыток снять Толля и других исследователей с острова Беннета:

Трагизм заставил повернуть "Зарю" на юг. День спустя она встала на якорь возле одного из островов в бухте Тикси: "Через несколько дней ко мне подойдет пароход "Лена", и немедленно начнется перегрузка научного материала, собранного за 2 года до того экспедицией Толля. Потом, после плавания по Лене, мы, тесно сгрудившись на пароходе, увидим берега Якутска". Через 2 года после начала путешествия на поиски Земли Санников они вернулись в Петербург:

Однако некоторым из них предстояло новое путешествие к тем же местам. В эти дни они должны были спасать. Судно "Заря" сохранилось в бухте Тикси, и экспедиция должна была добраться с нее на вельботе до острова Беннета. Как считали в ту пору, Толль и его спутники вынуждены были заимовать на острове Беннета, и лишь делом времени будет спасти их. Впрочем, отправляться нужно было в любом случае, и 15 августа 1903 года вельбот вышел в открытое море и взял курс на мыс Эмма острова Беннета.

1921 час спустя вельбот подошел к берегу, и почти сразу же были найдены следы экспедиции Толля. Этой осенью солнце долго баловало землю своим теплом, и в отблесках его лучей на отмели блеснул какой-то металлический предмет, который оказался крышкой от котелка. Однако, капитан Дункан условился, что Толль оставит о себе сведения на мысе Эмма. И на следующий день, после первой ночевки на острове, несколько человек отправились к этому условленному месту. 

Но не дойдя до мыса, участники экспедиции нашли две стоянки Толля. А на них были обнаружены следы костров, рубленые бревна плавника, служившие топливом. А на мысе Эмма сразу же были найдены документы. Опять следы пребывания человека, груда камней, где была найдена бутылка, с тремя записками в ней. 

Так, там говорилось о тяготах путешествия, однако 21 июля первооткрыватели благополучно добрались на байдарках. В этот же день они намеревались отправиться по восточному берегу к северу. Планировалось, что первое отделение постарается прибыть к седьмому августа на это же место: "25 июля 1902 года я провел не последний день на острове Беннета, мысе Эмма... Как и прежде, Толль", живой, здоровый, невредимый.

И более пространной оказалась вторая записка. Она содержала подробный план острова Беннета осенью и озаглавлена "Для ищущих нас". Видимо, прожив какое-то время здесь, Зееберг составил третью записку. Писалось в доме, место которого указывалось на этом листе. Так же там находились и все документы. Дата стояла столь неразборчивой, что можно было только предполагать 23 день октября 1902 года.

Люди, вернувшись за отважным исследователем, поспешили к месту, указанному в записке (к построенному дому). 

Приехав на низкий отлогий берег, они нашли два песцовых капкана и четыре ящика, с геологическими коллекциями, собранными Толлем. За четыре метра от него стоял небольшой домик. Никто бы тут не смог жить, так как он наполовину был заполнен снегом, превратившимся в ледяную глыбу. Напротив на грубо сколоченных полках были найдены анемометр, ящик с мелкими геологическими находками, жестяной ящик с патронами, морской альманах, незаполненные записные книжки, консервные ящики, склянка. Однако когда раскололи лед, заполнивший избушку, нашли еще несколько вещей: сломанный фотоаппарат, нетронутые кассеты к нему, инструменты. Будто бы нашел здесь свою смерть и еще один документ: он был извлечен из обшитого парусиной ящика, хранившегося под грудой камней. Однако, составляя его на двух языках, Толль явно рассчитывал на его воскрешение, так как то был его краткий отчет на имя непосредственно президента Российской Академии наук.

В глубоком волнении участники экспедиции принялись за чтение. По записи стало видно, что к моменту ее составления Фридрих Зееберг и два промышленника были еще живы. (Здесь было сказано, что они 5 июня отправились от зимней гавани "Зари", находящейся на Нерпичьей губе острова Котельное.) Тогда они шли в северном направлении острова Котельный и Фадеевского к мысу Высокий Новой Сибири. Но 13 июля взяли курс на остров Беннета. "Жалование на довольно разрушенный лед", - вспоминал Толль. 25 июля добрались до места в трех километрах от мыса Душевное, но дальше идти не было возможности: лед был окончательно разбит ветром. Оставив здесь последних собак, они подготовились к плаванию на байдарках. Между спустившимися туманами, сквозь которые прилетали птицы, все еще не было видно никакой Земли Санникова.

Всеобщее пропитание имелось дней на 14-20. При этом дела шли не так уж и плохо, так как "я и все остальные "мученики" ничем не страдаем, чувствуем себя отлично". Словно стихи читались эти слова Эдуарда Толля. С 26 октября по 8 ноября 1902 года восторженные путешественники находились на губе Павла Кеппена острова Беннета. 

Летом было легче. Впрочем, экспедиции все равно пришлось быстро покинуть остров Беннета. Погода уже ухудшалась, что ставило под сомнение благополучное возвращение на хрупком вельботе, к тому же заканчивались запасы провизии и патронов. И, вбив в землю памятный столб с датами пребывания здесь Толля, люди возвратились на остров Новая Сибирь. 

"Товарищ" Толль решился на рискованный шаг и повел всех через морские льды в полярную ночь. Ведь сам он, как это видно из инструкций капитану "Зари", из последней телеграммы жене, вообще собирался, если судно не прибудет в назначенный срок, остаться здесь на зимовку. Можно было бы отправиться в путь и позже, без труда запасавшись "харчом", как называли продовольствие и во времена "вешние", "на долгие холодные зимние дни". В этом "оазисе края света" были и птицы, и олени. Но, очевидно, Толль был уверен, что судно обязательно придет за ними вовремя, а когда выяснилось, что восприятие обмануло его, заниматься промыслом было уже поздно. Христос не вернул птиц, не остановил ушедших от преследования на лед оленей. 

В принципе, судьба Толля и троих его спутников была ясна. Отчаянный поход по местам полярной черной ночи со скудным запасом еды почти наверняка должен был привести не к обжитым людьми местам, где можно было ждать помощи, а к трагической гибели. 

Комиссия назначила премию тому, кто отчетливо объясняя, укажет где искать экспедицию, и большую размером тому, кто найдет ее хотя бы и не целиком:

"Кто осмелится?

"Онкилоны! Меня навек вы скрыли", и нет никакой Земли Санникова. Ее не нашли и в советское время и ледокольные, и воздушные экспедиции. Скорее всего, она была лишь большой ледяной горой, не пережившей века и исчезнувшей в Северном океане".