Они верили своим богам, а сейчас они - народ России

У мордовского этноса земледелие занимало не самое последнее место в хозяйственной деятельности. Об этом говорят, в том числе, и жертвоприношения богам и предкам в виде продуктов растительного происхождения (краюха хлеба, пироги, блины и т.д.) в обрядах жизненного цикла, в окказиональных молениях-озксах. Практически во всех общинных или семейных обрядах предстоятель возвышал среди прочих прошений просьбу богам об урожае. Поэтому данная тема не могла остаться в стороне у этнографов и этнологов, изучавших это явление, например, в свете религиозных верований или мифологии мокша-эрзян. Отдельной какой-либо работы, посвящённой настоящей теме, нет. Вследствие этого накопленная информация позволяет не только более глубоко осмыслить ряд общих проблем, связанных с её происхождением в качестве самостоятельной формы общественного сознания, но и проследить эволюцию религиозной мысли.

Большое значение мокша-эрзянский народ придавал весенне-посевной кампании. Тяжелый труд, частые неурожаи и, вследствие этого, голод способствовали появлению целой массы поверий и суеверий, способствовавших якобы получению обильного урожая. Немалое значение мордва придавала времени обработки земли, выбору дня сева и главного сеяльщика. Вопрос этот решался на сельской сходке. При этом исходили из таких соображений: понедельник считался днём тяжёлым. Сеять выходили на следующий день. Не распахивали землю и не сеяли на ущербе луны (хлеб плохо родится), старались приурочить к новолунью. Сеяльщиком выбирали почётного старца, удачливого человека, с щедрой душой и лёгкой рукой (эрз. чёжда пильге, мокш. тёждя кядец, козя потмоц). Он начинал сев, бросал первые семена, затем его заменяли другие сеятели.

Во время посевной мордва прибегала к магическому воздействию на семена при помощи яиц для того, чтобы получить полное и большое зерно нового урожая. Так поступали в с. Кочкурове Кочкуровского района Мордовии. В былые времена перед началом посева устраивали моление, называемое «видьме руцянь ознома» (моление мешочка для сеяния). Специально для этого пекли пирог с тремя нелуплеными яйцами. Их потом съедали те, кто сеял. В день посева никому ничего не давали, т.к. боялись, что могут отдать или кто-нибудь взять силу урожая. По словам мордвы, люди ходили по полю и собирали умолот: с каждого загона жали горсточку хлеба для того, чтобы урожай уродился вдвое больше чем у других. В с. Подгороное Конаково, когда выходили сеять просо или коноплю, брали с собой яйца и бросали в борозду. В с. Новые Верхисы Инсарского района Мордовии перед посевом проса крестьянин клал одно сырое яичко на землю, после сева сеятель брал его себе. Когда сеют рассаду, то кладут на землю яйцо и затем засыпают землю на глубину яйца. Яйцо берут и съедают. В других селениях мордва при посеве клала в лукошко с семенами варёные яйца. Сеятель выбрасывал их из лукошка вместе с семенами. Потом их поднимали дети и забавлялись. В с. Сапожкино Аксаковского района Оренбургской области на первый сев с собой крестьяне брали каравай хлеба и три крашеных к Пасхе яйца, которые выбрасывали вместе с первой горстью зерна. По поверью это обеспечивало хороший урожай. В таких сёлах как Александровка и Старая Бессоновка Новомалыклинского района Ульяновской области, Киртели Большетарханского района Республики Татарстан, Шадым Инсарского района крестьянина, вернувшегося с посева конопли, угощали варёными яйцами. В период Советской власти, когда конопля стала колхозной, ритуальное съедение яиц происходило после посева капустной рассады. В с. Широмасово Теньгушевского района Республики Мордовия, когда шли сеять просо, клали в лукошко 2-3 яйца, чтобы уродилось величиной с яйцо.

Немало у мокша-эрзянкого народа было поверий и суеверий в осенний период сельскохозяйственных работ. Большинство их связано с уборкой урожая. Также как и в начале полевых работ, начало жатвы имело похожие суеверия. Например, в с. Вертилим Старошайговского района Республики Мордовия, начинала жать та из женщин, у которой считалась лёгкая рука. Когда начинали жать или сеять, из дома ничего не давали.

Так же как и во многих русских селениях, у мордвы был распространён магического характера суеверный обычай «делания или завивания бороды» земледельческому богу. Так, например, в с. Шокша Теньгушевского района Мордовии, после жатвы на своём загоне оставляли немного несжатого хлеба, затем хозяин ложился на землю и катался по полю приговаривая: «Пакся ава, Пакся ава». В с. Вертилим Старошайговского района Мордовии последний сноп был объёмом в три снопа и вокруг него плясали. С ним оставляли всё плохое, вкладывали все несчастья и её с собой не брали.

В с. Мордовское Давыдово Кочкуровского района Мордовии по окончании уборки урожая на полоске оставляли несжатую рожь, которую завязывали в три кустика. Называли их «умань сакал» (от эрз. ума – земельный надел, сакал ‒ борода). В середину клали хлеб – дар Розь аве (под Розь авой понимали рожь с чёрной головкой, с большим чёрным колосом).

После того как мордва приняла Православие, в её духовную культуру вошло христианство в русском народном варианте. Например, в с. Салазгоре Торбеевского района Республики Мордовия, на второй Спас – Преображение Господне (6/19 август) освящали урожай. Освящённые зёрна хранили до следующего года; во время сева их первыми кидали в землю. В с. Новые Верхисы Инсарского района Мордовии по окончании уборки урожая в поле оставляли горсточку колосьев для мучеников-бессребреников Космы и Дамиана. В селе считали, что они ходят по полям. Во время вязания приговаривали: «Поди с нами подсоблять, кушать, после кушанья отдыхать». В с. Шадым Инсарского района Мордовии после окончания жатвы завязывали горсть колосьев и клали на землю кусок хлеба. Считали, что это делали для святителя Николая, архиепископа Мирликийского. Называли эти колосья «Бородой Николая Чудотворца».

По поводу исторических корней аграрной магии в своё время высказался известный советский этнолог С. А. Токарев: «Хотя земледельческая магия зарождается едва ли не вместе с началом земледелия в его самой ранней ручной («мотыжной») форме, и притом довольно рано возникают и образы духов покровителей земледелия, но о возникновении особой формы «земледельческой религии» мы можем говорить только тогда, когда оформляется её социальный носитель – сельская община». Образ духа-покровителя в мордовских поверьях действительно обнаруживается. Им является Пакся ава. По археологическим данным у мордовского народа в первой половине I тысячелетия н.э. было развито подсечно-огневое земледелие с мотыжной формой обработки почвы. Этот вид землепользования отражён в мордовском языке. Мокша-эрзянское слово «пакся» означает безлесную ровную поляну, землю, которая пригодна для посева. В связи с этим уместно привести довольно интересную по содержанию молитву, произносимую жителями с. Шестякино около околицы села, когда собирались по ягоды: «Хозяин межей, Паксяль-старик, хозяин трав и растений, ты живёшь на меже, ешь то, что на поле растёт, ты ходишь по меже с одного конца в другой, ты считаешь все до единого растения, всех ты знаешь по именам, каждое растение перед тобой… Я не пойду по ягоды не помолившись тебе, благослови меня на удачу, не отнимай силы ног, не отнимай силы глаз, пусть не с пустой корзинкой я приду, а с полной, пусть буду здоровой!» Так как пантеон мордовских божеств в основном женского рода и почти все религиозные функции выполняли богини, то изначально, видимо, молитва была обращена к Пакся аве, жене Паксяль-старика. В связи с этим возможно предположить, что поверья и суеверия, связанные с богиней полей, у мордвы появились, видимо, с самого появления земледелия.

Дальнейшее развитие аграрные поверья и суеверия получают во второй половине I тысячелетия н.э. В VIII в. на смену паловому земледелию приходит пашенное. Мотыгу заменяют более совершенные орудия труда – рало, соха и плуг. Общественный строй VII-X вв. характеризуются развитой военной демократией и формированием соседской общины. К этому периоду, скорее всего, относится появление мифа, в своё время, записанное Снежницким от мокшан Городищенского уезда Пензенской губернии: «Шкай, живущий на небе, окружён существами, которые ему служат верой и правдой, и от которых он узнаёт, что делается на земле. Однажды все они собрались у Верховного бога, чтобы рассказать о проделанной работе, но один из них опоздал и пришёл самым последним. Это была Норов ава: «На земле приняли меня с вином и пуре, хлебом и солью. Люди уважают меня и просят хлеба. Я всем им дала хлеба!» Верховный бог выделил её среди остальных и ей одной дал право давать людям хлеб». По-видимому, этот миф запечатлел выделение богини урожая в первостепенное положение по отношению к богине полей Пакся аве.

Таким образом, комплекс поверий и суеверий мордвы, связанных с земледелием, имеет несколько слоёв. Самые ранние своими корнями нисходят в первую половину I тысячелетия н.э. к подсечно-огневой, мотыжной форме обработки земли. Дальнейшее развитие получают в VII-X вв. с появлением пашенного земледелия. С христианизацией мордвы в мокша-эрзянскую среду пришли новые русские народно-христианские убеждения. В настоящее время большинство этих поверий и суеверий перестало бытовать, сохранившись в виде культурного наследия.