Как составить "умный" бизнес в России? Примеры прошлого

Великая династия горных промышленников Урала Демидовых берет свое начало от крестьянина Демида Алтуфьева. В первой половине 17 века ему приходилось сводить концы с концами в родной деревне Павшино, зато жизнь дала резкий поворот наверх, когда Алтуфьев перебрался в город Тулу, где занялся кузнечным ремеслом. Больше о нем ничего не известно. А его сын Никита Демидович, родившийся в Туле в 1656 году, унаследовал от отца кузницу и вскоре стал известным оружейником.

Местные легенды много чего говорят о сближении царя Петра с кузнецом Никитой, но о доподлинной версии "сия тайна вельми велика есть". Предание сохранило много разноречивых рассказов, и, как одни, так и другие, повторяют, что Петр высоко ценил "Демидыча", как он называл Алтуфьева, и мнение о нем не менял на протяжении всего 30-летия этого знакомства. В семье Демидовых очень много приобрели (Петр всегда щедро вознаграждал талантливых людей) от этого знакомства и сближения с царем.

Уже и тогда было понятно всем, что для Петра человек, подобный "Демидычу", считается равноценным воздуху, а значит и неоценимы. Однако горное дело на Руси конца 17 века находилось в таком же печальном положении, что и многие другие отрасли государственного хозяйства. Стена нужд разрушалась только ввозом металлов из-за границы. А железо и сталь чуть не до конца 17 века получали из Швеции.

Сейчас нужно было, по понятным причинам, искать другие источники, и потому в 1702 году принимать уральские заводы отправился старший сын Демидова 24-летний Акинфий, проживший затем еще 43 года. Появились многие трудности, прежде всего нехватка рабочих рук.

Дату смерти Никиты Демидова можно тоже лишь предположить - это ноябрь 1725 года. В наследство Акинфию Никитовичу, "купеческому первенцу" (так называл старшего сына сам отец) достались почти все оставленные богатства. Например, в его руки перешли десятки "металлургических предприятий", миллионы "десятин лесов да земель, да иже с ними души крестьянскии, заводские и крепостные, коих числа множество" (тридцать тысяч). Сам он упорно трудился, чем еще и приумножил отцовское состояние. При Акинфии вышел устав, согласно которому владения "рода Демидовых да идут далее по Сибирскыя земли".

"Сыны Акинфия" были и от первого брака (неофициальные не считаем), и от второго, хотя и в единственном числе. Упомянутый в дневнике Акинфия первый брак в очень немногих словах дал ему Прокопия и Григория, ведь любимцем Акинфия был "молодший сыне Никита, коего дал мне Бог с женкою второю". Причем любовь эта зиждилась не просто на голых отцовских чувствах, но и потому, что нравом и характером он напоминал самого Акинфия, отчего глава семьи повторял часто: "яблочко от яблоньки недалече падает". Он досконально освоил горное дело, построил несколько заводов, однако Акинфий был намного проще, а вот Никита прослыл жестоким душевладельцем. Еще и старшие братья уделяли внимание заводам, но делали они это "скрипя зубами", неохотно и очень недолгое время. Впрочем, по всей видимости, они бы и без их участия приносили очень большие доходы.

"Сын первый", Прокопий, родился в 1710 году и прожил 75 лет, был известен в Москве как великий чудак и шутник, а также и своей знатной благотворительностью, пожертвовавший, например, более миллиона рублей на основанный Екатериной II Воспитательный дом, а также учредивший Петербургское коммерческое училище. Бо’льшую часть жизни он прожил в Москве. С его попечений "нехило жил" Московский "универ", развиваясь во всех направлениях (одно время он даже располагался в здании, "купленным и даренным бллагодетелем Демидовым").

Его племянник Павел Григорьевич, родившийся в 1738 году и проживший 82 года, для своего времени был высокообразованным человеком, отличался незаурядными способностями, ему не только было понятно иностранное наречие, он и сам знал несколько языков, а также прекрасно играл на фортепиано и на скрипке. Для повышения самообразования Демидов в молодые году отправился за границу и учился горному делу во Фрейбурге, у "спецов". Тогда же он приобрел страстную привычку к собиранию художественной коллекции и древних рукописей, с которыми он расстался в пользу Московского университета. Такую любознательность активно выделял известный натуралист Карл Линей, с которым Павел Демидов состоял в многолетней переписке, где много сообщил о русской фауне.