ВАЖНЫЕ СОБЫТИЯ НАШЕГО ГОСУДАРЯ

В конце лета 1897 года государь посетил Варшаву. Был отменен специальный налог, введенный для польских землевладельцев после польского восстания 1863 года, а также разрешен сбор средств на памятник Мицкевичу в Варшаве, который был не только великим поэтом, но и врагом России, организатором сбора польских легионов в Крымскую войну. Варшавским генерал-губернатором, на место занемогшего графа Шувалова, был назначен мягкий и обходительный князь Имеретинский.

Оттепель

Мой подзаголовок поясняет вовсе не тему времени другого нашего правителя, Никиты Хрущева, он подразумевает те годы, когда поляки, зля врагов своих, предприняли некоторые шаги к смягчению по отношению к центральной власти Российской Империи. В известной степени на это и повлиял и союз России с Францией, подражать которой поляки привыкли еще с давних времен. Польский публицист Багницкий написал брошюру, в которой изложил условия, при которых Польша могла бы приблизиться к России, причем в числе требований не было тех привилегий, что были у Финляндии: отдельного войска и таможенной границы. 

Условие-оборотень

Ученый муж ввел в эту программу и еще одну сторону (надежду на то, что Россия присоединит польские области Австрии и Германии к Царству Польскому), которая вызвала со стороны органа "Русское Богатство" критическое замечание. Все это примирение с поляками вело нас к появлению заклятого и непримиромого врага в лице Германии.

Прием

Этот мой подзаголовок окаймляет приезд императорской четы в Варшаву 19 августа. Даже Александр III не был так встречаем в Польше, как это сделало местное население в этот раз ПО ОТНОШЕНИЮ к Николаю II. Это были не только оффициальное торжество, флаги, иллюминация, шпалера войск, но и огромное стечение населения, во главе с местной аристократией. А влиятельная местная газета писала, что поляки после тяжелых переосмыслений осознали возможность оставаться одновременно хорошим патриотом и лояльным гражданином русского государства. Больше в польском энтузиазме не было никаких иллюзий, излишних надежд и мечтаний. Настроения.

Единение

Государь пробыл в Варшаве 4 дня, в течение которых благодарил население за радушный прием и милостиво давал аудиенции предстваителям польского общества даже до того времени, когда мы, обычно, уже ложимся спать, а его рескрипт на имя князя Имеретинского стал "вишенкой на торте". Я, мол, забочусь о благе польского населения наравне со всеми верноподданными русской державы в неразрывном единении с общей государственностью. Ну, в общем, государь показал, что смягчая репрессии, меняя тон в отношениях с польским народом, не желал никаких изменений по существу. Как император Александр III и Константин Победоносцев, государь стоял за сосредоточение власти в центре и против обособления каких бы то ни было отдельных частей империи: "мечтаете отделиться от нас не отделяясь?" Я думаю, что подобные уступки стали бы наклонной плоскостью, ведущей к полному отделению Польши. А получилось так, что варшавские дни 1897 года стали теми шагами, которыми в дальнейшем история не пожелала пользоваться. 

Самостоятельность

В первую половину своего царствования, а возможно и всегда, император Николай II был подобием своего отца (в международной политике собственных решений у него было даже больше). Но уже тогда, и тем более после смерти князя Лобанова-Роствцева, современники распространяли о нем прямопротивоположные слухи. "Стреляет вперед" - говорил о нем врио мида Шишкин. Он руководил внешней политикой России, направлял ее по путям. В конце концов, чуть ли не каждый правитель других стран или даже государственный муж из иностранного посольства имел с ним личные встречи или другие виды сношения. 

Собственное

Мой вышесказанный посыл даже слишком мягок, чем он есть на самом деле. Часами привык дорожить.

Муравьев

Не привнесло ничего нового во внешнюю политику и назначение нового министра иностранных дел 1 января 1897 года, а стал им граф Михаил Муравьев, русский посланник в Копенгагене. Теперь уже бывший. Нет, граф Михаил Муравьев не просиживал штаны на своем посту, о чем свидетельствуют его поездки в Париж и в Берлин на обратном пути еще до того, как официально стать министром... Чтобы заверить Францию в неизменности русской политики, и Германию - в ее миролюбии...

Визиты

Если продолжать перечислять важные события русского государя, то нельзя не вспомнить визиты к нему глав трех иностранных держав в Санкт-Петербург в 1897 году, после чего про одного из них стали говорить: "весенний император Франц-Иосиф". Так проходило лето! Поэтому император Вильгельм II не пожелал менять традиций и тоже приехал к своему "другу-врагу". Об этом визите я напишу в следующей статье, как и другом приезде, состоявшемся недели через две, следующего словоохотливого правителя. "Я - президент Феликс Фор... Ну и? В Европе спокойно? - Тепло".

Австрия

С 1897 года у Австро-Венгрии и России имелось соглашение, предопределившее на все следующее десятилетие ход событий на Ближнем Востоке. Весной этого года в столицу России приехал император Австро-Венгрии Франц-Иосиф, причем ему были как рады, так и нет, учитывая давнишную вражду двух стран на Балканах, которая рассматривалась другими политическими правительствами как аксиома. По сути, это было верно, хотя, к великому беспокойству государственных деятелей Англии почва для замирения все же нашлась. Такое замирение произошло после того, как государь из личных разговоров с иностранными министрами убедился, что попытка захвата Босфора, несмотря даже на некоторое одобрение Англии, может привести опасным осложнениям и даже к мировой войне, а потому необходимо сговориться с державой, имеющей более отдаленные интересы на этой части планеты, но одинаково заинтересованной в сохранении положения вещей здесь в ближайшее время.

And Status Quo Russia&Austria...

Не прошло и месяца, как австро-русское сотрудничество дало свои плоды. В это время у Греции и Турции накопилось друг ко другу достаточное количество претензий, что было неудивительно, учитывая что эти страны воевали между собой. Но две мощные европейские державы не позволили полыхать страстям, безболезненно ликвидируя конфликт. Такая политика защитила Грецию от последствий военного поражения. Крит, попавший под заведывание великих держав, не забрало ни то, ни другое государство. При этом, как бы дико не звучало, Турция, как овладевшая этим островом сторона, сохранила над ним суверенитет.