"АРАКЧЕЕВ ЗАЩИЩАЕТ КРЕСТЬЯН" И ДРУГИЕ СТРАННОСТИ ИЗ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Что же произошло? Почему Россия уже в начале XIX в. не стала конституционной монархией, хотя надеяться на это, как мы видели, были серьезные основания? Подобный же путь прошла в это время идея освобождения крепостных крестьян.

Вглядываясь в действия Александра I, мы замечаем, что начиная с 1816 г. он настойчиво пытался добиться дворянской инициативы в решении этого кардинального вопроса русской жизни. Толчком, возбудившим активность императора, была, без сомнения, инициатива эстляндского дворянства, заявившего в самом начале 1816 г. о своей готовности освободить крепостных крестьян.

Прибалтийские губернии (Лифляндская, Курляндская и Эстляндская) коренным образом отличались от всей остальной России. Здесь не существовало крепостного права в его крайних проявлениях. Уровень развития товарно-денежных отношений был значительно выше, чем в Европейской России. Главное же - помещики уже осознали экономическую невыгодность сохранения в неприкосновенности крепостного права. В предшествовавшее десятилетие самодержавие в Прибалтике шло по пути постепенного предоставления крестьянам определенных прав.

Рядом законодательных актов за эстляндскими крестьянами было закреплено право на движимую собственность и передачу по наследству хозяйства, а по закону 1804 г. были четко определены повинности крестьян в зависимости от количества и качества земли. Теперь формально было уничтожено и само крепостное право. 23 мая 1816 г. Александр I утвердил новое учреждение об эстляндских крестьянах. В соответствии с ним крестьяне получали личную свободу, но лишались права на землю, переходившую в полную собственность помещиков. Из-за запрещения свободного передвижения и выбора рода занятий крестьяне превращались фактически в бесправных арендаторов или батраков.

Положение их оставалось крайне тяжелым. Однако при всех очевидных издержках уничтожение крепостного права в Эстляндии, а затем и в Лифляндии и Курляндии открыло собой принципиально новый этап в истории крестьянского вопроса в России. Уложение 1816 г. было первым за несколько столетий русской истории актом, которым самодержавие не углубляло, не расширяло крепостное право, а, напротив, уничтожало его действие хотя бы на части территории огромной Российской империи. В 1816 г. самодержавие публично, не на словах, а на деле продемонстрировало свою готовность при определенных условиях пойти на конкретные меры для освобождения крепостных крестьян. 

Однако никаких практических результатов в собственно русских губерниях добиться не удалось. Неудачей закончилась и предпринятая в 1817г. попытка склонить дворянство двух украинских губерний (Полтавской и Черниговской) к выступлению с просьбой хотя бы обсудить проблему крепостного права.

Все это нисколько не охладило стремления Александра I добиться практических результатов в решении крестьянского вопроса. В 1817-1818 гг. началась работа над общим планом ликвидации крепостного права в России. О серьезности и фундаментальности намерений Александра I убедительно свидетельствует тот факт, что одним из исполнителей своего замысла он избрал не кого иного, как Алексея Андреевича Аракчеева. Аракчеев в роли автора проекта освобождения крестьян - явление неординарное. Это не вяжется с давно и прочно устоявшимися представлениями о роли и месте этого человека в отечественной истории. Ситуация, когда реализация прогрессивного замысла вверяется деятелю, имя которого для современников и потомства является символом реакции, поистине парадоксальна. Но именно она ясно и недвусмысленно доказывает, что стремление приступить на практике к ликвидации крепостного права было не «заигрыванием с либерализмом», не желанием Александра I понравиться Европе или прослыть там просвещенным монархом, а вполне определенной и целенаправленной государственной политикой: хорошо известно, что именно Аракчееву император доверял разрабатывать и осуществлять свои самые сокровенные замыслы.

В это время Александр I полностью находился в плену иллюзий, что освободить крестьян можно без всякого насилия над помещиками - стоит только предложить им выгодные условия (опыт Прибалтики только укреплял его в этой мысли). Самодержавные власти так и не смогли до конца понять истинные причины, которые заставляли прибалтийское дворянство добиваться освобождения крепостных крестьян и в то же время толкали их российских собратьев на пассивное, но непоколебимое сопротивление любым эмансипационным шагам правительства, причины, обусловленные разным уровнем социально-экономического и культурного развития собственно русских губерний и Прибалтики. Вот почему в рекомендациях, данных Аракчееву перед началом работы, Александр I настойчиво проводил мысль о недопустимости какого бы то ни было насилия со стороны государства по отношению к помещикам. Это было его единственным условием, все остальное полностью отдавалось на волю автора.

 

Как и конституция, проект освобождения крестьян готовился в величайшей тайне потому, что верховная власть опасалась как мощного противодействия дворянства, так и крестьянских волнений. Как долго шла над ним работа - неизвестно, но любопытно, что в феврале 1818 г., незадолго до отъезда Александра I на открытие первого конституционного сейма в Варшаву, проект лежал на столе императора. Оказывается, попытка выработать общие принципы крестьянской реформы непосредственно предшествовала началу работы над конституцией. И в этом нельзя не увидеть прямого доказательства, что правительство хорошо понимало невозможность решения политических проблем в отрыве от социальных.

Как же думал решить крестьянский вопрос Аракчеев? Для освобождения крестьян от крепостной зависимости он предлагал начать широкую продажу помещичьих имений в казну «по добровольному на то помещиков согласию» и на некоторых «особенных правилах». Продавать государству крестьян и дворовых, как казалось Аракчееву, помещиков должно было заставить естественное стремление избавиться от долгов и вести хозяйство на рациональной основе - либо обрабатывая наемными рабочими оставшуюся у них часть земли, либо сдавая ее в аренду крестьянам. 

Насколько же реален был этот проект? Приходится признать, что однозначного ответа, видимо, просто не существует. Проект был реален, потому что экономический кризис, поразивший страну после Отечественной войны 1812 г., привел к резкому упадку помещичьего хозяйства. Росла задолженность, все большее число помещиков вынуждено было закладывать свои имения, проживая и проматывая проценты по закладным и вновь закладывая имения. Ежегодно за неуплату государственных и частных долгов объявлялись к продаже с публичных торгов десятки тысяч крепостных крестьян. Кстати, с большой долей вероятности можно предположить, что, предлагая выделять на покупку крепостных 5 млн руб. в год, Аракчеев как раз и исходил из количества крепостных, ежегодно объявляемых к продаже за долги. Так что вряд ли в первые годы могли бы возникнуть затруднения в этом деле. Но в дальнейшем поток неминуемо должен был иссякнуть, а никаких мер, которые заставили бы помещиков продавать крестьян, проект не предусматривал. Какие меры приняло бы правительство в этом случае - неизвестно. Но главное даже не в этом.

Ведь и в том фантастическом случае, когда все помещики добровольно решились бы расстаться с крепостными, процесс освобождения растянулся бы не менее чем на две сотни лет. Это неопровержимо доказывает элементарный расчет. Если оценить в среднем по России стоимость одной души в 100 руб. ассигнациями (что на самом деле не такая уж большая цена), то на 5 млн руб. в год можно было бы выкупить не более 50 тыс. крепостных. Двигаясь такими темпами, правительство не освободило бы всех крепостных и к 2018г. Совершенно очевидно, что решение крестьянского вопроса в России не могло ждать так долго. Наверняка это было ясно и Аракчееву. На что же он рассчитывал, выдвигая свои предложения? На желанные для Александра I постепенность и добровольность реформы крепостной деревни и скорее всего на то, что, раз начавшись, реформа обнаружит выгодные для помещиков стороны. А тогда первоначальные черепашьи темпы могли бы смениться иными. Да и само время внесло бы изменения.

Но все наши предположения остаются только догадками. Ведь одобренный царем проект (неизвестный автор записки об участии Аракчеева в решении крестьянского вопроса писал, что предположение «удостоилось, сколько известно, высочайшего одобрения государя») так и остался тайной Александра I и Аракчеева. Нам совершенно неизвестны конкретные обстоятельства его отклонения. Ясно только одно: не было сделано никаких попыток не то что приступить к его реализации, но даже представить на рассмотрение какого-либо официального органа.

И все же работа над проектом освобождения крестьян не прекращалась. Только завеса тайны, окружавшая конкретные шаги правительства по пути к разрешению крестьянского вопроса, становилась все более плотной. В 1818-1819 гг. под руководством министра финансов гр. А.Д. Гурьева начал разрабатываться новый проект крестьянской реформы. Для выработки его основ был создан специальный Секретный комитет - первый в чреде подобных комитетов, появлявшихся один за другим во второй четверти XIXв. 

Окончательный проект так и не был создан, но сохранившиеся материалы показывают, что авторы стремились предложить такие меры, которые привели бы к разрушению общины и созданию в России капиталистического сельского хозяйства фермерского типа. В конце 1819 г. первый набросок плана реформы был готов. Оставалось только получить одобрение императора, и можно было приступать к продолжению работы. Но одобрения не последовало, и проект Гурьева так никогда и не был завершен. Больше мы не знаем ни о каких иных проектах решения крестьянского вопроса, выработанных правительством. Скорее всего их и не было.

Почему же Александр I, так активно и решительно взявшийся за подготовку реформ, вдруг отказался и от конституции и от планов освобождения крепостных крестьян? Ответ один - осуществлению намеченных реформ помешало мощное и вполне определенное сопротивление подавляющей части дворянства. К преобразованиям стремился очень узкий общественный слой. Число членов тайных противоправительственных обществ декабристов, боровшихся за освобождение крестьян и за устранение или ограничение самодержавия, за всю их десятилетнюю историю ограничивалось несколькими сотнями.

Даже спустя несколько десятилетий, накануне освободившей крестьян от крепостного ига реформы 1861 г., большинство помещиков было против освобождения. Среди правящей элиты переменам сочувствовала и к ним стремилась лишь ничтожная по численности группа высших бюрократов, правда, возглавляемая царем. Единственное, что могло в этих условиях обеспечить проведение реформ, - насилие правительства над своей собственной социальной опорой. Но именно этого больше всего страшился Александр I. Он так никогда на это и не решился.