Вся правда о великом Илье Репине

Биография русского художника Ильи Репина. События жизни и творчества

Выдающийся русский художник Илья Ефимович Репин родился в 1844 году в Чугуеве на Харьковщине в семье отставного солдата. Первоначальные навыки живописи получил от чугуевских иконописцев. В 1863 году поступил в Петербургскую Академию художеств и в 1871 году закончил ее. Регулярно участвовал в выставках передвижников. Писал портреты, жанровые и исторические картины. Жил в Москве и Петербурге; последние годы жизни — в Куоккале, на Карельском перешейке (ныне Репино Ленинградской области). Там он и умер в 1930 году. О Репине написаны десятки монографий, сотни статей, воспоминаний и публикаций, но тема жизни и творчества художника далеко не исчерпана. Про Льва Толстого писатель Максим Горький как-то сказал: «Толстой — это целый мир». С полным правом эти слова можно отнести и к Репину, его творчество — это миры. Мир нужды, бесправия и гнета — такой была Российская империя, и такой показал ее художник в картинах «Бурлаки на Волге», «Проводы новобранцев», «Крестный ход в Курской губернии» и других. Мир борцов за свободу, революционеров, вступивших в схватку с царизмом, предстает в картинах «Не ждали», «Отказ от исповеди перед казнью», «Арест пропагандиста», «Сходка революционеров». Мир высокой мысли и действия, озаренный светом творчества: портреты писателей Л.Толстого, Л.Андреева, В.Гаршина, артистки П.Стрепетовой и композитора М. Мусоргского, химика Д. Менделеева и хирурга Н. Пирогова, художника Н. Ге и критика В. Стасова. Мир далекой старины, пришедший в наше сегодня,— в картинах «Иван Грозный и сын его Иван», «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Что же выбрать из наследия Репина, насчитывающего десятки и сотни живописных полотен, сотни и тысячи этюдов, эскизов, рисунков, набросков и, кроме того, превосходно написанную книгу воспоминаний «Далекое близкое»? Для начала остановим свой взор на прославленной картине "Бурлаки на Волге", с которой, собственно говоря, и начался "великий Репин". О том, как зародился замысел «Бурлаков», художник рассказывает в своих воспоминаниях. Было это в 1868 году. Илья Репин, студент Академии художеств, работал над конкурсной картиной на библейский сюжет «Иов и его друзья». В один из погожих летних дней художник К. Савицкий уговорил Репина отправиться с ним на этюды. Они плыли вверх по Неве на пароходе в компании веселящихся офицеров, студентов и нарядных барышень...
« — Однако, что это там движется сюда, — спрашиваю я у Савицкого...— Вот то темное, сальное какое-то, коричневое пятно, что это ползет на наше солнце?
— А! Это бурлаки бечевой тянут барку; браво, какие типы! Вот увидишь, сейчас подойдут поближе, стоит взглянуть.
Приблизились. О боже, зачем же они такие грязные, оборванные? У одного разорванная штанина по земле волочится и голое колено сверкает, у других локти повылезли, некоторые без шапок; рубахи-то, рубахи! Истлевшие — не узнать розового ситца, висящие на них полосами, и не разобрать даже ни цвета, ни материи, из которой они сделаны. Вот лохмотья! Влегшие в лямку груди обтерлись докрасна, оголились и побурели от загара... Лица угрюмые, иногда только сверкнет тяжелый взгляд из-под пряди выбившихся висячих волос, лица потные блестят, и рубахи насквозь потемнели... Вот контраст с этим чистым ароматным цветником господ!..
— Вот невероятная картина! — кричу я Савицкому.— Никто не поверит! Люди вместо скота впряжены! Савицкий, неужели нельзя как-нибудь более прилично перевозить барки с кладями, например, буксирными пароходами?
— Да, такие голоса уже раздавались,— Савицкий был умница и практически знал жизнь.— Но буксиры дороги; а главное, эти самые вьючные бурлаки и нагрузят барку, они же и разгрузят ее на месте, куда везут кладь. Поди-ка там поищи рабочих-крючников! Чего бы это стоило!
Я был поражен всей картиной, и почти не слушал его, все думал. Всего интереснее мне казался момент, когда черная потная лапа поднялась над барышнями, и я решил непременно писать эскиз этой сцены».

И эскиз, и картина были написаны. Картина потрясла всех - и союзников, и недругов художника. Но для этого Репину потребовались несколько лет напряженного труда, две поездки на Волгу, повседневное общение и дружба с героями будущей картины, работа над этюдами, долгие часы в мастерской.
Первое впечатление от увиденной на Неве сцены не потускнело, но замысел картины со временем меняется. Исчез прямолинейный, что называется, лобовой контраст бурлаков и нарядных барышень; сцена перенесена на Волгу, под летнее небо, затянутое легкими облаками, на песчаную отмель, раскаленную палящим солнцем. На втором плане справа тяжело груженная барка с фигуркой хозяина или приказчика на борту, а через всю картину, справа налево, — ватага бурлаков, натужно, из последних сил тянущих судно. Желтый янтарь песка, глубокая синь воды, простор неба — и бурлацкая ватага в серых, грязных, рваных лохмотьях, насквозь пропитанных соленым потом, в прогнивших онучах или развалившихся лаптях. Небо, вода, песок — и одиннадцать людей, труд которых ценится ниже лошадиного и, конечно, паровой тяги (вдали, на горизонте,— дымок парохода). Вспомним Некрасова:

Выдь на Волгу; чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется —
То бурлаки идут бечевой...

Репинские бурлаки не поют, в угрюмом и сосредоточенном молчании налегли они на свои лямки, но вся картина, как стон, как протяжная русская песня, песня народа ограбленного и обездоленного. По своему сюжету «Бурлаки на Волге» — это жанровая картина, написанная тщательно, со многими деталями и подробностями. Но этот бытовой мотив молодой художник решает в плане большого идейного и образного обобщения. Репин намеренно опускает точку зрения: низкая линия горизонта, четкая по силуэту, компактная масса бурлацкой ватаги, рисующаяся на фоне неба и песков, придают картине монументальность и значительность. Люди и природа сливаются в пластический образ возвеличенного и даже героизированного труда. Богатство и психологическая достоверность характеристик каждого из бурлаков и всей группы в целом, простая, но выразительная и немногословная композиция, материальность письма, передающего и цвет, и саму фактуру бурлацких рубищ, и знойное небо, и песок, в котором вязнут ноги, — все это придает картине конкретность и жизненность.
Перед нами не случайное сборище людей, не серая безликая масса, а галерея ярких личностей. Именно личностей, ибо каждый из них не повторяет другого, каждый наделен своей индивидуальностью, характером, биографией, внешними чертами и внутренним миром, психологией, наконец, отношением к жизни и той треклятой бечеве, что связала их с ней. Впереди — «коренники» (название-то лошадиное!), самые опытные и сильные бурлаки, возглавляющие ватагу. Вот Канин, поп-расстрига, все повидавший на своем веку, все переживший; рядом с ним кудлатый, нечесаный, весь заросший бородой добродушный бурлак. Слева и чуть сзади от Канина — Илька-моряк. Голова повязана тряпкой, широкие штаны, он круто подался вперед, налегая на лямку, и смотрит прямо на зрителя острыми, внимательными глазами с бешено сверкающими белками. За Илькой — высокий худой бурлак в соломенной шляпе с трубкой в зубах, недобрый, озлобленный... Во второй группе останавливает внимание Ларька — высокий парнишка в лохмотьях выцветшей, бывшей когда-то красной рубахи и с крестом на груди. Поправляя лямку, он замедлил шаг, выпрямился, и теперь его высокая стройная фигура словно встала поперек движения бурлацкой ватаги. Ларька молод, он не привык еще к лямке и не хочет с ней смиряться, он поправляет свой хомут и в то же время будто сбрасывает его. Справа от него — худой, изможденный, вконец обессиленный бурлак, утирающий рукавом взмокший лоб; слева — старик, видно, не раз исходивший Волгу с низовья до верха, опустив глаза, он привычным движением развязывает кисет, набивает трубку. Замыкают ватагу трое — отставной солдат в низко надвинутом на глаза картузе, высокий смуглый бурлак, повернутый к зрителю в профиль, и мужичонка, буквально повисший на лямке, с трудом передвигающий ноги.

Илья Репин. Старые архивные фотографии - И.Е.Репин в мастерской в Пенатах, 1905 год



Русский художник Илья Ефимович Репин
И.Е.Репин в мастерской в Пенатах, 1905 год

Какие сильные и цельные характеры, сколько в них жизни и своеобразия! Таких не выдумаешь, их надо было найти, узнать, понять и только потом написать. Вот, к примеру, как рассказывает Репин в своих воспоминаниях о любимом герое картины — Канине: «Вот этот, с которым поравнялся и иду в ногу — вот история, вот роман! Да что все романы и все истории перед этой фигурой!.. Какая глубина взгляда, приподнятого к бровям, тоже стремящимся на лоб. А лоб — большой, умный, интеллигентный лоб, это не простак... Я иду рядом с Каниным, не спуская с него глаз. И все больше и больше нравится он мне: я до страсти влюбляюсь во всякую черту его характера и во всякий оттенок его кожи и посконной рубахи. И вот я добрался до вершины сей моей бурлацкой эпопеи: я писал, наконец, этюд с Канина! Это было большим моим праздником. Передо мной мой возлюбленный предмет — Канин. Прицепив лямку к барке и влезши в нее грудью, он повис, опустив руки... Здесь, у самого берега, я свободно отводил душу, созерцая и копируя свой совершеннейший тип желанного бурлака. Канин, с тряпицей на голове, с заплатками, шитыми его собственными руками и протертыми снова, был человек, внушающий большое к себе уважение. Много лет спустя я вспоминал Канина, когда передо мной в посконной, пропотелой насквозь рубахе проходил по борозде с сохой за лошадью Лев Толстой. Белый когда-то картузишко, посеревший и порыжевший от пыли и пота, с козырьком, полуоторванным от порыжелого околышка. Казалось бы, что могло быть смешнее и ничтожнее этого бородатого чудака. А в этом ничтожном облачении грозно, с глубокой серьезностью светились из-под густых бровей и проницательно властвовали над всеми живые глаза великого гения не только искусства, но и жизни. Канин по сравнению с Толстым показался бы младенцем; на его лице ясно выражалась только греза... Всего более шел к выражению лица Канина стих Некрасова:

Ты проснешься ль, исполненный сил?
Иль духовно навеки почил?

Всеволод Воинов. Анализ графических произведений Репина

За свою долгую деятельность Репин рисовал неустанно. Карандаш - неразлучный его спутник и товарищ. По свидетельству близко его знающих лиц, он пользуется всяким случаем, чтобы рисовать: сидит ли он на каком-нибудь заседании, беседует ли с приятелем или знакомым на улице - всюду он зарисовывает в альбом или на лист бумаги. Работая над картиной или портретом, он опять попутно рисует; ищет на бумаге карандашом наиболее совершенного выражения своей идеи.
В юные годы, еще до школы Общества Поощрения Художеств и Академии, Репин начал с рисунка, но именно в Академии он углубил свою работу в этой области. В его рисунках с гипсовых фигур и с натурщиков мы видим строжайше выисканные линейные соотношения и тщательно проштудированные и оттушеванные формы. Уже в этих рисунках сказывается колоссальный подрастающий талант, который в рамках, казалось бы, сухой академической учебы умеет быть оригинальным, свежим. Тщательность и законченность рисунков не заслоняет его чувства жизни и материала. Даже в рисунках с гипса Репин сумел выявить «жизнь» этих статуй, материальную их сущность. Уже в эти годы творческой деятельности намечаются и другие элементы его мастерства. В ранних портретах Репина чувствуется определенное влияние его учителя - Крамского. Его портрет старика 1870 года, исполненный соусом, очень близок по манере к таким же работам Крамского; но если присмотреться - разница огромная. В обезличивающую, нивелирующую фактуру Репин привнес что-то новое, свое, он, кроме соуса, пользуется здесь углем, тушью и белилами - несколькими штрихами и мазками придал этому портрету такую трепетную жизненность, которой мы никогда не встретим у И.Н.Крамского. В портрете Е.Д.Шевцовой близость к портретам Крамского не идет дальше лепки освещенного лица, выделяющегося на темном фоне. В приемах же работы кисти чувствуется уже большая самостоятельность. В этих портретах налицо главное достоинство Репина-портретиста: его проникновение в психологическое содержание модели, в ее характер и чувствования. В карандашных штудиях бурлаков сказалась еще академическая закваска, в смысле тщательного прощупывания всех мелких и частных форм; при поисках общего, при стремлении к передаче внутреннего содержания человеческого лица Репин еще не оставляет без внимания деталей, и какие-нибудь морщины так же для него важны и характерны, как пристальный взгляд глаз, выражающий то или иное душевное состояние модели.

Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника
Нищий с сумой. 1879


Русский художник Илья Ефимович Репин
Нищий с сумой. 1879

Среди ранних, академических рисунков И.Е.Репина чрезвычайно любопытную группу составляют его эскизы и подготовительные рисунки к картинам. Этих рисунков сохранилось, к счастью, настолько много, что они вполне вводят нас в лабораторию художника и знакомят с тем сложным процессом работы, который сопровождает создание ранних его картин. Так, например, в Русском музее хранится серия из 14 подготовительных рисунков для программной картины «Воскрешение дочери Иаира». Эти рисунки показывают, как внимательно и упорно Репин искал наилучшего выражения для каждой фигуры его картины, как первоначально ставил фигуру обнаженной, затем различно комбинировал драпировки, зарисовывал детали (например, руки и ноги), одним словом, проделывал всю ту премудрость, которая была освящена старой, дореформенной Академией как высший метод живописи. Так же многообразны были его поиски общей композиции. Имеется, например, большой и достаточно выработанный эскиз этой картины, где вся композиция построена в правую сторону, шесть набросков различных вариантов композиции и перспективный чертеж для нее. По этим вариантам видно, как Репин доискивался наиболее ясного и цельного впечатления для всей картины. Разработав до конца один вариант и не будучи удовлетворен им, он принимался за другой; прорисовывал детально каждую фигуру по несколько раз. Затем то же самое проделывал и над группами. Эти рисунки Репина великолепны по своей простоте, по умению выделить самое важное и характерное и по необычайной свежести исполнения, несмотря на внимательное штудирование деталей. В этих штудиях нет ни малейшей «замученности». Любопытно отметить, что на первоначальном эскизе картины, о котором я упомянул выше, имеется резолюция Академического совета: «Допустить», и тем не менее после этого Репин перевернул всю композицию в левую сторону. Еще одна очень характерная для Репина черта выступает с очевидностью в этом первоначальном эскизе «Воскрешения дочери Иаира». Это - бьющая «натуралистичность» молодого художника. Как в типах лиц, так и в выражении их Репин слишком далек от канонов «классической красоты», не только от желания, но даже от старания сколько-нибудь идеализировать свои персонажи. В этом отношении он доходит почти до шаржа; так, например, изумление на лицах Иаира и его жены, самих по себе слишком простоватых, передано совсем юмористически, подчеркнутыми жестами и вытаращенными глазами; апостолы изображены в виде грубоватых и простодушных крестьян. Попытка живописать чуждые ему по духу темы привела только к тому, что вырвалась наружу подлинная его стихия, то есть живая связь с окружающей действительностью и зоркостью художника, реалиста и психолога.

Уже в «Бурлаках» - теме, столь близкой художнику и столь захватившей его за живое, Репин впервые смог выявить себя, а в последующих картинах и рисунках он уже окончательно утверждает свою линию глубочайшего реалиста и художника-гражданина, отзывающегося на все волнующие вопросы и события современности. Мало-помалу, с ростом самосознания, Репин растет и как мастер, как техник. Новые идеи, новое содержание требуют новых форм и средств выражения - и вот мы видим, как он ищет и находит эти новые приемы рисунка, вместе с углублением изучения внутренней жизни человека и стремлением к передаче сложнейших душевных переживаний. Но академическая учеба оказала на Репина большое и, несомненно, положительное влияние. Она дала ему ту твердость и уверенность рисунка, без которой его поиски более близких и свойственных ему приемов оказались бы бесплодными, лишенными прочной формальной базы. Изумительная меткость репинского рисунка, работа без «осечки», корнями своими - в строгой и старательной выучке, пройденной им в Академии. Как часто в позднейших рисунках Репина мы ясно видим элементы этой выучки - и не она ли дает ему такую свободу и такой изумительный блеск?

Внимательное исследование технических приемов репинского рисунка приводит нас к выводу, что приемы эти можно свести к двум значительным группам или манерам, проявляющимся иногда в чистом виде, а иногда в различных сочетаниях друг с другом. Первую группу рисовальных приемов Репина можно охарактеризовать следующим образом. Основным ее элементом является штрих, который одинаково служит для выяснения общих и частных форм. Штрихом Репин пользуется в особо ответственных случаях, когда ему желательно возможно тоньше передать формы: например, выражение лица в малом масштабе, какие-нибудь детали одежд, предметов и тому подобное. Некоторые рисунки целиком исполнены линией, причем иногда эта проработанная, четкая линия сама по себе, без мелкой штриховки, изумительно выявляет как целую форму, так и светотень и все тонкости психологического содержания лица. Иногда же прорисованная, протяженная линия сопутствуется сложной комбинацией мелких штрихов, имеющих целью вылепить форму, дать ей большой рельеф. Происхождение этой манеры, несомненно, следует отнести за счет академической выучки, и Репин за всю свою деятельность не только не утратил способности изумительно тонко владеть линией и штрихом, но еще обострил эту способность до степени гениальной виртуозности.

Е. Д. СТАСОВА

Илью Ефимовича Репина я узнала, когда была еще ребенком, вероятно, лет семи, в то время, как он писал портрет моей матери, Поликсены Степановны Стасовой. Этот портрет висел у нас в квартире в Петербурге сначала на Малой Морской улице, а потом на Фурштадской, в кабинете отца над диваном. Направо от него, под углом, висел портрет дяди - Владимира Васильевича Стасова, писанный И. Е. Репиным в 1883 году, в течение трех дней в Дрездене. Кроме этих работ Репина, у моих родителей был еще один из первоначальных набросков к «Бурлакам».
Всегда вспоминаю я встречи с Ильей Ефимовичем: у В.В.Стасова в день его рождения 2 января и в день именин 15 июля - это уже в Старожиловке, на даче, где каждое лето жила семья Стасовых (старших), состоявшая из старшего брата Владимира Васильевича - Александра Васильевича, жены Николая Васильевича - Маргариты Матвеевны и ее дочери Марии Николаевны, воспитательницы Эрнестины Ивановны Киль, проживавшей у них всю жизнь и ставшей членом семьи, и племянницы Натальи Федоровны Пивоваровой. Ни один из этих торжественных дней не проходил без Ильи Ефимовича. И всегда за обедом он произносил приветственную речь Владимиру Васильевичу.
Вспоминаю письма В.В.Стасова моим родителям в те месяцы, когда Илья Ефимович и Владимир Васильевич совершали совместную поездку по Италии, Испании и Бельгии. Насколько мне не изменяет память, не то в Брюсселе, а может быть, в Амстердаме, у Ильи Ефимовича с В. В. Стасовым произошел крупный спор по поводу какой-то картины Рембрандта. Были у них споры по поводу изобразительного искусства средних веков, но передать в точности суть спора не могу, так как я слышала о нем только при чтении писем Владимира Васильевича моему отцу.
Хорошо помню, как тяжело переживал В.В.Стасов согласие И.Е.Репина стать профессором Академии художеств, против которой он всегда вел борьбу. Но это больше относится к воспоминаниям о Стасове, чем о Репине.
Илья Ефимович бывал у нас в так называемые «четверги», когда каждую неделю в моем родительском доме собирались родные, друзья и знакомые. Но чаще он бывал по воскресеньям (день, аналогичный нашим «четвергам») у В.В.Стасова, где они всегда затевали интересные беседы и споры. Репин, как известно, написал портрет Надежды Васильевны Стасовой и сделал несколько зарисовок в связи с ее чествованием в качестве директора первых Высших женских курсов в Петербурге (так называемых Бестужевских курсов).
Помню еще нарисованный Ильей Ефимовичем адрес В.В.Стасову в 1886 году, по случаю юбилейной даты Стасова.
А потом в памяти воскресают встречи с Репиным у дяди, когда Илья Ефимович работал над своей знаменитой картиной «Запорожцы». Для одной из фигур этой картины он писал этюды с сына Варвары Ивановны Икскуль-Гильденбандт. Этот юноша изображен в левой части картины, в виде молодого запорожца, с улыбкой смотрящего на то, как писарь пишет письмо. О «Запорожцах» было бесконечно много разговоров и у нас дома и у дяди.
Личные мои отношения с Ильей Ефимовичем были дружеские. Работая заведующей техникой Петербургского комитета партии, я не раз обращалась к Репину за материальной помощью. В число моих обязанностей входили и финансы. Деньги были нужны для так называемого политического Красного Креста, то есть для оказания помощи политическим заключенным или ссыльным. Никогда Илья Ефимович не отказывал мне.
В бытность его уже академиком я пользовалась его мастерской в Академии художеств на Васильевском острове как явкой, то есть квартирой, куда в определенный день и час могли прийти ко мне по своим делам товарищи, нуждающиеся в чем-либо по части Петербургского комитета партии. Ключ от мастерской Репина предоставлял мне Илья Яковлевич Гинцбург - известный скульптор, имевший мастерскую там же, в Академии.
И.Я.Гинцбург жил в своей академической мастерской, и поэтому его легко было застать дома. Репин жил за городом, на своей даче в Куоккала (ныне Репино). На этой даче мне не раз пришлось побывать в то время, когда там гостили В.В.Стасов, А.М.Горький и Ф.И.Шаляпин. Пересказать интересные беседы, которые они вели, не представляется возможным. Я не имела права делать какие-либо записи в своей записной книжке - этого не позволяла конспирация тех времен. Поэтому мои воспоминания основываются только на том, что сохранилось в моей памяти.
Елена Дмитриевна Стасова (1873-1966) - старейший деятель революционного движения, член Коммунистической партии с 1898 года. Дочь известного юриста, общественного и музыкального деятеля Д.В.Стасова, племянница выдающегося художественного критика В.В.Стасова.

А. Н. БЕНУА

Умер большой русский человек, но сейчас трудно осознать эту потерю во всем ее объеме - настолько Репин принадлежит к прошлому, настолько он уже давно «выбыл из строя», пребывая последние годы, подобно старому воину, в стороне от людских боев и «призывов крикливых». И сегодня перед свежей могилой его мне не хочется говорить о значении Репина вообще, а хочется сказать, чем когда-то был Репин для нас. При этом я не могу не пожалеть, что теперешняя молодежь не имеет «своего Репина», что никто сейчас не занимает и подобия того места, какое Репин занимал в продолжение многих лет расцвета своего творчества.
Основное чувство, которое осталось у меня к Репину, несмотря на все наши расхождения (расхождения более кажущиеся, нежели действительные), основное это чувство я бы назвал благодарностью - глубокой и умиленной. Чтобы понять это, достаточно только вспомнить, каким Ersatz-ем в области искусства питалось русское общество в дни моего детства и отрочества, когда академическая дисциплина - «наследство Брюлловых и Бруни» - дошла до полного окостенения. И вот в тогдашней атмосфере духоты и скуки, которую не способно было рассеять сухое, чересчур трезвое и рассудочное творчество Перовых, Крамских и Шишкиных или внешне блестящие «гастроли» Семирадских и Маковских, появление картин Репина действовало как приток свежего воздуха. Оно напоминало о подлинной стихии художества, о том самом, что «оправдывает» существование искусства, о том, для чего искусству «стоит существовать».
Я рос в семье академического закала, и хотя все мои ближайшие родные были архитекторами, но о живописи у нас было много толков, а среди знакомых насчитывалось немало живописцев, пользовавшихся большим или меньшим успехом. С самых детских лет меня таскали на выставки - и когда я говорю таскали, то это неверно, ибо я сам не давал покоя старшим и требовал, чтобы меня брали с собой. Но от ранних посещений выставок у меня осталось самое смутное воспоминание, и, в частности, мне кажется, что, бывая на академических выставках, я больше впивался глазами в огромные копии с рафаэлевских Станц, оставшиеся незавешанными и величаво выглядывавшие из-за щитов, по которым были размещены новейшие живописные изделия. Все же эти пейзажи, жанрики и портреты хотя и забавляли подчас меня какими-то удачными подробностями или тем или иным сюжетом, но в общем сливались в одну безразличную массу.

Илья Репин. Старые архивные фотографии - Репин в своей мастерской, 1909 год



Русский художник Илья Ефимович Репин
Репин в своей мастерской, 1909 год

"Репин плохой мыслитель. Это человек, вполне зависящий от настроения минуты, от последнего впечатления. В этом, положим, лучше всего сказывается его глубоко художественная натура, призванная отражать все, что творится вокруг нее. Но, к сожалению, Репин явился в такой момент, когда-то, что творилось, скорее можно было передать на словах, нежели в образах. Репин - дитя общества и времени, отвергнувших внешнюю культуру, следовательно, и пластическое искусство." (А.Н.Бенуа)

"Как грустно и больно, до слез обидно сознавать, что Репин, этот истинно гениально одаренный художник, благодаря царившим в нашем обществе глупостям и недоразумениям, всю жизнь растрачивался на лишнее, мелкое и ненужное. И что теперь, когда настало давно желанное и неизбежное освобождение от мифов, он опять-таки не обратился к тому, в чем его колоссальное дарование могло бы развернуться в полную высь, а продолжает судорожно бросаться из стороны в сторону, застревая иногда под влиянием чисто головных увлечений на таких вещах, которые всего менее ему доступны."

"Ну, знаете, что я вам скажу - если какому-нибудь художнику или просто человеку не нравится Репин, то это не художник, а просто балда!" (Крымов Н.П.)

"Зная и понимая, что великий талант обязывает его, что каждая его новая картина, всякий новый портрет есть не только его личное развитие, но и возвеличивание всего нашего родного русского искусства, он с терпеливой настойчивостью и невероятным упорством вынашивал каждую вещь. Каждая новая картина, каждый новый портрет Репина были большими культурными событиями." (Нестеров М.В.)

Илья Репин. Галерея картин и рисунков художника - Актриса Пелагея Стрепетова. 1882



Русский художник Илья Ефимович Репин
Актриса Пелагея Стрепетова. 1882