НИКОЛАЙ КАРАМЗИН: ЛЮБОЗНАТЕЛЬНЫЙ ТУРИСТ С ПЕРОМ

Николай Михайлович Карамзин родился в декабре 1766 года на селе Михайловка Симбирской губернии. Большой карьеры (в прошлом) отец его не сделал, оставшись капитаном и дворянином среденей руки. Начальное образование юный Карамзин получил дома и в симбирском пансионе Фовеля!

 

- Поразительно! - воскликнул он в 1780 году, когда его отправили продолжать обучение в Москву, в частный пансион доктора Шадена, которого знал как одного из лучших университетских профессоров того времени: - Так кто руководитель?

Латинский, греческий, немецкий, французский, пиитика, риторика, мифология - и это не все науки, преподававшиеся там. Кроме того, какой-нибудь другой дядя из университета часто приглашал к себе на лекции пансионеров... В 1783 году Карамзин отправился в Петербург и некоторое время служил подпрапорщиком в гвардейском Преображенском полку. Изложенная служба, впрочем, мало привлекала его, к тому же средств для того чтобы достойно содержать себя в Петербурге, у него не было. Но у Карамзина была литература, и она занимала все его свободное время. И его многоранная литературная деятельность началась в 1783 году с перевода идиллии швейцарского поэта Геснера "Деревянная нога". Чтобы полностью посвятить себя литературной жизни, Карамзину требовалось поселиться в Москве, что он и сделал в 1784 году, узнав о смерти отца и выйдя в отставку...

Среди главных ее участников в то время был книгоиздатель Новиков. К своей молодости Карамзин относился как к возможности стать одним из самых деятельных его сотрудников, что он вскоре и сделал. Михаил Новиков поручил Карамзину редактирование первого в России "Детского журнала", который стал приложением к "Московским ведомостям". И в то же время он много трудился над переводами. Но его перевода трагедии "Юлий Цезарь" Шекспира пришлось ждать до 1787 года. Как из рога изобилия посыпались "Эмилия Галотти" Лесинга, "О происхождении зла" Галлера, "Беседы с Богом" Штурма. 

Карамзин постоянно читал и переводил европейских классиков, затем углублялся в мечты самому побывать в Европе. В 1789 году Людовик осуществил его желание. Накопив денег, он откликнулся на приглашение и более полтора года колесил по дорогам Европы. 

Начав с Кенингсберга, он объездил многие города Германии, затем граф Воронцов приютил его на несколько недель в Швейцарии, после чего вернулся во Францию и стал свидетелем разворачивавшейся здесь революции, а точку решил поставить в Лондоне: "Пусть я и истратился вдрызг, однако побывал в культурных центрах Европы, что сформировало меня как писателя". В памяти навсегда осталась эта эпоха его жизни.

Он ездил по Европе, изучал ее обычаи, "видел первые ее нации, нравы". 

С множеством собранных предметов для размышлений он занимал душу, разум и воображения свои в сладостные часы досуга. А в Москву он возвратился, имея множество планов. Прежде всего он основал "Московский журнал", облик которого состоял из: статей об отечественной и зарубежной литературе, лучших образцов поэзии и прозы, критики выходящих новых произведений, театральных выступлений и культурных новостях России и Европы! 

Императрицу, наверное, не раз передергивало: такого рода журнала для России она придумать не смогла. Не всякий граф бы осилил эту "тяжкую ношу". 

А как иначе, если Карамзину приходилось быть одновременно критиком, писателем, рецензентом, редактором и издателем своего журнала? Кто еще может в течение двух лет тащить на себе этот тяжкий воз? Но он был принужден работать до изнеможения. 

Первый номер вышел между концом 1796 и началом 1797 года: Елизавета пока находилась в работе, но вышло начало "Писем русского путешественника", принесшие первую славу Карамзину в России. В "Письмах" канцлер путешествовал по Европе, записывал личные впечатления в дневник и отправлял послания друзьям. 

Читающая публика щедро охваливала писателя, восхищаясь не только увлекательными рассказами о жизни народов Европы, но и простым, легким слогом. 

До Карамзина в русском обществе было распространено твердое убеждение, что книги пишутся для серьезных, образованных людей, а значит и писаться должны как можно более серьезно, официально и дельно. Впрочем, это приводило к тому, что проза получалась тяжелой и скучной, язык ее - громоздким и велеречивым.

(По материалам старохудожественной литературы)