Щапов Я.Н. “Три жизни” московского предпринимателя и мецената И.В. Щапова

Щапов Я.Н.

Уже на следующий год после окончания академии, похоронив отца в 1864 г., Илья Васильевич в 18 лет стал совладельцем крупного текстильного ткацкого и торгового предприятия. Отец оставил свое дело трём сыновьям, выделив долю вдове. О том, что младший Павел не имел склонности к фабричному и торговому делу, было известно еще тогда, когда его отдали не в Коммерческую академию, как братьев, а в Лицей. Затем он прослушал лекции по истории и филологии в Московском университете. Вскоре Павел вышел из дела, взяв свою часть наследства. Он занимался благотворительностью, интересовался античной археологией, трижды избирался гласным Московской городской думы, в конце жизни стал известным библиофилом.

Старший брат, Петр Васильевич, по семейным воспоминаниям, также не был деловым человеком, он “любил хорошую обстановку, книги, путешествии, общественные дела”, четыре раза избирался гласным Московской городской думы, был деятелем Московского купеческого общества, председателем Богоявленского приходского братства.

О “первой жизни” Ильи Васильевича, его деятельности в течение 16 лет до 1882 г., сведений очень мало. Братья Петр и Илья, получив в наследство фабрику, насчитывавшую 350 рабочих-ткачей, учредили торговый дом “Братья Петр и Илья Щаповы”. В своем завещании именно среднего сына Илью, а не старшего Петра, отец назначил наследником недвижимости, а также фабричных принадлежностей и сырья: “Выше помянутые дома мои с мебелью и прочим, фабричные корпуса с принадлежностями, а также для фабричных изделий материал предоставляю в единственное владение среднего сына моего Ильи, но с тем, чтобы он из своей доли выдал братьям своим Петру и Павлу по пятнадцати тысяч руб. сер. каждому, а за материал для фабрики, как то шерсть, бумагу и прочее, обоим две трети их стоимости, какая им будет сделана душеприкащиками приблизительная оценка”.

И. Ф. Токмаков, написавший историю принадлежавшей Илье Васильевичу усадьбы в селе Александрово вскоре после его смерти, упомянул, что тот “помогал своему отцу в торговых делах”.

Что кается самого Ильи Васильевича, то этот первый период его самостоятельной жизни оказался далеко не простым. Молодой совладелец фабрики и значительного капитала, полученных по наследству, не испытывавший ограничений в расходах и увлечениях, холостой, не имевший семьи, вскоре он потерял интерес и к самому фабричному делу. По воспоминаниям родственников, он “был бездетным, жил умеренно, в свое удовольствие, не растрачивая капитала”, “любил выпить; он скоро вышел из дела, но название фирмы сохранилось”.

О том, что это последнее его “увлечение” оказалось серьезным, говорит то, что он сам оставил о нем запись в семейной памятной книге, которая принадлежала еще его отцу. Это “Памятник веры” 1825 г. издания, включающий Месяцеслов с вклеенными листами для записи на них семейных событий в определенные дни. В 1882 г. в его жизни фабриканта и кутилы начались радикальные изменения. В книге на январском листе кратко и выразительно записано: “11 января 1882 г. И. В. Щапов перестал пить водку”. Такая запись, помещенная в православной книге, среди памятей святых, похожа на торжественное обещание.

Судя по дальнейшим действиям Ильи Васильевича, отразившимся в семейном архиве, в 1880-х гг. он старается освободиться и от наследственной фирмы, и от родительских домов, где живут его братья и племянники. Возможно, сказалось то обстоятельство, что братья были женаты на женщинах из высших сословий, а Ольга Макаровна, с которой Илья Васильевич не венчался до переселения в имение Александрово, заметно отличалась от них – она принадлежала к мещанскому сословию и, как видно по ее подписям на финансовых документах, была малограмотной. В 1888 г. он выходит из торгового дома “Братья П. и И. Щаповы”, о чем сообщается в газете “Московские губернские ведомости” (название фирмы, однако, сохраняется) и берет свою часть капитала. На следующий год он покупает в Подольском уезде имение Александрово, перестраивает усадебный дом и ведет большую хозяйственную, благотворительную и меценатскую деятельность, В 1892 г. он венчается в александровской церкви Успения, в 1895 г. покупает дом в Москве в Гончарной слободе и вновь записывает в той же памятной семейной книге как важное событие: “1895 [г.,] ноября 27: Переезд И. В. Щапова с женою Ольгою Макаровной из родительского дома на Немецкой ул. во вновь купленный у г. Думновой дом Рогожск[ой] ч[асти] 1 Уч[астка] на углу Гончарн[ой] ул. и Вшивогорского переулка”.

Но этот счастливый период жизни Ильи Васильевича оказался недолгим. Вскоре после покупки дома, вероятно, чувствуя себя больным, он составил завещание и вскоре умер в Александрове 9 июля 1896 года.

Семь лет активной деятельности Ильи Васильевича в Александрове являются естественным продолжением его жизни после 1882 г., поэтому весь этот период можно считать “второй его жизнью”.

Прежде всего, он заново отстроил усадебный дом, надстроив его вторым этажом, отделанным в “русском стиле” (декоративная башенка, резные наличники, карнизы, решетчатые веранды), пригласив для этого хорошего архитектора круга Шехтеля, а также многочисленные службы, организовал образцовое сельское хозяйство, разводил породистый скот, организовал оранжереи и фруктовые сады. Он отремонтировал церковь Успения и установил на ее колокольне часы с боем, что было редкостью для сельских храмов. Однако главной в Александрове стала для него организация школ для крестьян.

Щапов был незаурядной фигурой среди своих современников – землевладельцев Московской губернии. В отличие от своих предшественников, Щапов не наследовал фамильное имение, а купил его, он не был дворянином, владельцем в прошлом крепостных крестьян, но и сам происходил не из крестьян, а из купцов и предпринимателей, был потомственным почетным гражданином.

Затем, заботясь о том, чтобы крестьянские дочери также получали начальное образование и профессиональную подготовку, он построил школу грамотности с обучением кружевному делу для девочек, открытую в 1893 г. губернским земством и обеспечил ее необходимыми средствами.

За год до смерти он принял решение об организации третьей, профессиональной сельскохозяйственной школы, но из-за преждевременной кончины (ему было 50 лет) сам не смог осуществить этот проект. Перед смертью он передал свое имение Александрово и 100 тыс. руб. капитала в ценных бумагах Российскому государству в лице Министерства земледелия и государственных имуществ с завещательным распоряжением организовать на его средства такую школу в Александрове или в другом месте. В своем завещании он писал: “Имение мое Москавской губернии Подольского уезда при селе Александрове, доставшееся мне по купчей… со всею в нем находящейся движимостью, я завещаю в ведение Министерства земледелия и государственных имуществ на предмет учреждения в нем начального сельскохозяйственного училища или (училища) садоводства и, кроме того, под тот же предмет я завещаю 100 тыс. рублей…”.

Такой благотворительный акт мог иметь место прежде всего потому, что Илья Васильевич не имел детей, прямых потомков. Сыновья его умершего старшего брата Петра были вполне обеспеченными людьми, владельцами фирмы “Братья Петр и Илья Щаповы”, включавшей фабрику и коммерческое предприятие, имевшее конторы в Китай-городе – на Варварке и в Ветошном переулке - и на Нижегородской ярмарке. Своей жене он оставил один из домов в Москве и капитал в 175 тыс. рублей.

Вторая половина XIX в., когда помещики имели право бесплатно использовать труд крестьян и продавать их вместе с землей, было для русской деревни тяжелым временем, способствовавшим ослаблению крестьянской общины, уходу части несостоятельных крестьян на фабрики.

Знакомый с промышленным производством в России и за рубежом, Щапов видел, что традиционная культура сельского хозяйства крестьян с лошадью, плугом и бороной, как орудиями производства, с навозом в качестве единственного удобрения, в новых условиях капитализма не способствовала повышению плодородия почв, получению более высоких урожаев, выращиванию продуктивного скота. Крестьяне, в силу малой грамотности (в 1897 г. грамотных в России было более 21%, из них крестьян – менее 10%) и нехватки специальных знаний, не имели возможности использовать достижения агрономии и получать от своего хозяйства большие урожаи и высокие надои, что было необходимо в изменившихся условиях конца века.

Завещание Ильи Васильевича и его смерть, не помешавшая исполнению его замыслов, но лишь отсрочившая их, можно считать началом “третьей жизни” благотворителя, которая растянулась надолго, вплоть до нашего времени.

Московское губернское земство постановило отпускать школе ежегодно по 2 тыс. руб. с тем, чтобы ему было предоставлено право на 13 стипендий для учеников. Вместе с тем Губернский экономический совет не поддержал очередного ходатайства Подольского земства об учреждении приготовительного класса при будущей школе, так как это “находится в интересах Подольского уезда” и “должно расширить круг учащихся из жителей уезда”.

Важно было, что Щапов завещал свое имение и деньги государству (“казне”) и школа создавалась казенной, а не частной или коммерческой. По Положению 27 декабря 1883 г. Министерство земледелия могло оплачивать в частных и земских школах только расходы на ограниченное содержание управляющих и учителей, а также на учебные пособия, но не на содержание учащихся, наем мастеров, техников и рабочих. “Но учредителем щаповской школы, – говорится в постановлении Министерства земледелия, – является Правительство, а потому оно и должно обеспечить сему заведению означенные дополнительные суммы”.

Щаповская сельскохозяйственная школа, открытая в 1903 г., после революции продолжала существовать как Щаповский техникум, а затем в процессе реформирования структуры учебных и культурных учреждений превратилась в учебное хозяйство (Щаповский учхоз) при Тимирязевской сельскохозяйственной академии и в Подольскую школу животноводов (здание школы используется под культурно-просветительные учреждения района – Музей истории усадьбы Щапово, библиотеку и органный зал).

Новое название усадьбы Щапово закрепилось за новым поселком, выросшем в XX в. на территории усадьбы Ильи Васильевича и затем Сельскохозяйственной школы с их угодьями, жилыми, учебными и хозяйственными постройками и церковью. Деревня Александрово, где жили крестьяне, где находился колхоз, затем объединенный с учхозом-совхозом в Щаповское опытное хозяйство, как административная единица продолжает существовать.

Культурные ценности Щапова известны и туристам и экскурсантам, посещающим усадьбу и музей, и любителям музыки, приезжающим на органные концерты.