РОССИЯ И ЭКОНОМИКА

Современная историография указывает, что не все так просто было в начале 19 века в сфере экономики у России, где, с одной стороны, начинался промышленный переворот, создавались капиталистические отношения, а с другой, в аграрном секторе, сохранялись патриархальные отношения, крепостнический уклад, хозяйственная собственность. 
В развитии промышленности было совершено несколько судьбоносных перемен. Во-первых, число мануфактур от 2 тысяч начало приближаться к отметке 150 тысяч за счет купеческих предприятий и резкого сокращения казенных, а особенно помещичьих в силу низкой производительности преобладающего в них крепостного труда. Мне попались в руки данные, согласно которым в 1799 году число вотчинного работного люда составляло 58 %, а в 1860 лишь 18 % от всех занятых в промышленности. 
Случилось перекроение рабочих масс по европейскому аналогу. В этот период выходит указ Николая I, предписывавший даже постепенное упразднение казенных мануфактур, основывавшихся на подневольным труде КРЕПОСТНЫХ. Чистить формы организации и управления посредством использования машинной производственной индустрии принялись рентабельные купеческие текстильные, бумагопрядильные и другие легкие предприятия.
Практически все производство, благодаря практике вольнонаемного труда и концентрации промышленности, сформировалось  в трех районах - центральном в Москве, северо-западном в Петербурге и Прибалтике и южном в Харькове.   
Но лишь незначительное число дворян решило, что им подходит способ увеличения урожайности зерна и картофеля путем наемного труда, многопольности севооборота и применения простейших машин. Дескать, наш мужик разве хуже машины работает?
- Ну что, крепостной крестьянин, теперь и ты член того общества, у которого я отщипаю кусок земли, а потому число барщинных дней для тебя будет увеличено.
- Какой кусок?
- Денежный.
- Уже??
Так, ну или примерно так, выходили тогда дворяне из тяжелого положения, повышая урожайность своих имений.
Ну а в неурожайные годы дворянам приходилось совсем туго, так как в эту пору они были обязаны по закону кормить своих крестьян. Многие из тех, кто не имел крупных поместий, не выдерживал, разорялся, закладывал свои имения и крепостных. 
Быстро пополнялись казенные ссудные учреждения крепостными мужского пола, и к середине 19 века таковых было уже 7 миллионов из 11. Для крепостных помещик не был уже командиром, этаким аграрным генералом, сейчас это был в лучшем случае сержант, вроде бы как имеющий власть над ними, но на деле все привилегии собственничества он уже потерял. Характер времени. Вновь вызываю в своей голове фантазии и представляю, как все это могло происходить. Заходит крестьянин.
- Вызывали, господин барин?
- Заходи, Геша, садись. Напомни мне, сколько детишек ты завести успел.
- Четверо!
- Теперь ответ за них я держать не обязан!
Настала пора коренных перемен. Что же теперь делать правительству?? Как справится с проблемой дворянского обнищания и куда девать всех крепостных???
Таким образом, 19 век отчетливо объяснил, что крепостное право становится препятствием не только промышленности, но и развитию сельского хозяйства, что эта практика себя изжила и стала анахронизмом. А вот в Западной Европе производительность труда в деревне в 1814 году была выше, чем в России. И все чаще взоры русских людей обращались именно туда - научи, мол, нас по максимуму использовать свои посевные площади, которых только с 1806 по 1860 годы увеличились на 58 %. Тут и генерал-помещик уже не генерал, а сержант, и сами крепостные крестьяне вырабатывали только 10 % товарного хлеба, ведь большинство их хозяйств в ту пору оставалось натуральным.

Только дальнейшее развитие национального рынка и капитализма в России зависило целиком от состояния транспорта.

С инфляцией также большие проблемы, внутренний и внешний долг вырос в несколько раз. Чтобы стабилизировать финансовую систему, по инициативе минфина Канкрина в 1839-1843 годах была проведена денежная реформа, основой которой было введение серебряного рубля, а через некоторое время началось и упразднение бумажных ассигнаций.

Но как бы не начищал Канкрин свой рубль, крах финасовой системы России был более, чем реален.

Но падение крепостничества создало новую для России капиталистическую форму развития. Система наемного труда стала как бы основой развития капиталистических отношений, обусловив действие их законов - увеличение прибыли и накопление капитала. Этот главный фактор стал ускорять промышленную революцию, итогом чего было появление крупного капиталистического производственного ядра в ведущих отраслях экономики страны.

Прогрессирующее развитие техники и рост производительности труда вызвали глубокие преобразования в отраслевом и территориальном размещении производительных сил.

Вообщем Россия являлась отсталой аграрной страной, но появление железнодорожной сети стало предвестником современной индустрии, толчком к промышленному перевороту, который сопровождался как отказом от докапиталистических отношений, так и переход к машинной индустрии. Боец буржуазно-капиталистический готов? Вот только началось все с падения производства во всех отраслях легкой и тяжелой промышленности.

Царское правительство приступило к созданию постоянного источника финансирования частного железнодорожного строительства, для чего основал специальную кредитную организацию, формально обособленную от государственного бюджета. Правитель ожидал необходимых плодов, выбрав в качестве основного источника финансирования государственный займ в 600 миллионов бумажных облигаций, выпущенных лондонским и парижским денежным фондом по ростовщически низким процентам.

Но повезло. В результате была создана первая разветвленная железнодорожная сеть Европейской России с центром в Москве, которая делилась на четыре основных взаимосвязанных между собой узла железных дорог. Поговорили министр путей сообщения Мельников и Александр II и решили, что это будет Московский, Прибалтийский, Азово-Черноморский и Западный узлы.

Ну а к концу 60-х годов 19 века железнодорожный транспорт начал занимать решающее место в грузообороте России. Сразу выяснилось важнейшее значение железной дороги в России, ведь от ее развития, экономики, строительства, организации зависела, ни много ни мало, вся торгово-промышленная отрасль страны, "кровеносная жила". Александра II воспитывали на монархических началах, поэтому, естественно, в конце 70-х годов он остро поднял вопрос не только о пересмотре всего железнодорожного хозяйства, но и о переходе его на чисто государственный уровень, так как государь, видя, насколько важна данная отрасль, не мог наблюдать за ее развитием или упадком со стороны, будучи уверенным, что только он может быть ответственным за эту ценнейшую часть русского хозяйства.

Естественнно, в начале истории пореформенной России текстильная часть производства находилась на мануфактурной стадии развития. В этой промышленности находились первые накопленные капиталы, квалифицированная рабочая сила, налаженный сбыт своей продукции, надежно защищенный продуманными правилами таможенной пошлины.

Но среди отраслей текстильной промышленности пореформенной России ведущим оставалось лишь передовое хлопчато-бумажное производство! Известно, что до реформ 1861 года в хлопчатобумажной отрасли было сконцентрировано 58 % рабочей силы, которая изготовляла 61 % от всей поставляемой ценности текстильного производства. В 1879 году хлопчатобумажное производство еще стоило выше остальных, здесь было сосредоточен 51 % всех текстильщиков, который изготовлял 55,4 % текстильной продукции. Теперь технический прогресс хлопчатобумажной отрасли тормозило широкое применение домашнекапиталистического труда в Центральной области. Уровень? Какой прогресс?

На комбинированных ткацко-прядильных фабриках в период с 1866 по 1879 годы технического оборудования оказалось больше на 160,1 %, на средних механизированных предприятиях любого типа за тот же период - на 240 %. Пушок пробился!!!

70-е годы особенно характерны экстенсивным развитием промышленной революции, когда все больше и больше промышленных селений все большу втягиваются в сложноподчиненную систему от капиталистического производства. Таким образом, развитие крупного фабричного производства высокоуровненвой хлопчатобумажной продукции сопровождался, с одной стороны, большой конкуренцией и, соответственно, массового закрытия самостоятельных мануфактур, но с другой стороны фабричный капитал не собирался отказывать от выгодных закабаленных рабочих рук домашнего производства. Тоесть, если ваше предприятие продолжает нещадно эксплуатировать рабочих, а по соседству такая же фабрика вырабатывает намного больше продукции, применяя по большей части механизированный труд, будет ли ваша мануфактура рентабельной, не перебегут ли ваши рабочие в более прибыльное и приемлимое по тяжести работы предприятие? Но что происходило, когда никакого конкурента поблизости не было? Будете ли вы что-то менять, если вас все устраивает? Конечно, я не утверждаю, что уже в первые пореформенные десятилетия на заводах и фабриках ходили надзиратели с плетками и хлестали нерадивых и ленивых по их мнению рабочих. Но разве труд рабочих, который можно облегчить автоматизацией производства и за который платят совсем небольшие деньги нельзя назвать эксплуатацией? Можно, если не отворачиваться от улучшений в рабочей сфере российских предприятий!!!

Общие условия развития русского капитализма, отягощенного пережитками крепостничества, давили даже на такую передовую отрасль промышленности, как хлопчатобумажное производство, в значительной степени обусловливая живучесть отсталых форм и застойность капиталистической организации производства. Это явление нашло свое отражение в низкой энерговооруженности труда, слабых темпах модернизации технического оборудования и застойности производительности в общероссийских масштабах.

В отличие от западноевропейских стран, где внедрение машинной системы труда сопровождалось падением цен на фабричную продукцию, в России широкий капитал использовал выгоду надежного таможенного протекционизма, ну и, соответственно, господствовал на внутреннем рынке. Цены на внутреннем рынке были мама не горюй, хотя внедрение машинного производства в хлопчатобумажную промышленность значительно удешевили себестоимость продукции. Вобщем поплакали мы над тяжелым переходом нашей легкой промышленности от мануфактур к фабрикам, а теперь давайте подумаем. Хотя и оставались очень большие пробелы в этой сфере, улучшения были, и они налицо, а что касается остального, так, господа и товарищи, спешка нужна лишь при охоте на блох и при приступе острого поноса ))

Ну и немного о противоречивой и тяжелой технико-экономической перестройке в области тяжелой индустрии, являющейся важной для военного потенциала страны в первые пореформенные десятилетия. Длительный застой и отсталость производства были характерны для базисной отрасли - черной металлургии России. О том свидетельствует занятие казной восьми наиболее больших уральских горнодобывающих комплексов, показавших свою несостоятельность.

Отслужив панихиду по прошлым временам, царское правительство в конце 70-х годов приложило максимум усилий по налаживанию продукции для "паровозной" отрасли и военного ведомства. А в начале 70-х годов щедрейшие вливания правительства в виде субсидий и премий способствовали организации 8 рельсопрокатных, 5 паровозо- и 12 вагоностроительных заводов.

Вобщем, пушок пробился, растительность появлялась во всех отраслях, но, если сравнивать с Западной Европой, весьма медленно в силу давней и тяжелой привычки держаться крепостничества, а также огромных территорий империи и, соответственно, нехватки конкуренции, способствующей более быстрому росту необходимых производственных усов.