Шик, блеск и красота на скелетах Севера

Проведен анализ костюмных комплексов могильников Киняминских I, II (XIII — первая половина XIV в.), реконструированы накосные украшения из женских погребений.

Могильники Киняминские I и II (Сургутский р-н Тюменской обл.) занимают два холма на левом берегу р. Малый Юган у хантыйских юрт того же названия. В ходе раскопок 1988-1989 гг. было исследовано 36 погребений (соответственно 11 и 25). Датировка обоих памятников укладывается в период XIII — первой половины XIV в.

Украшения содержались в 18 могилах: 10 женских (в Киняминском I — 3, Киняминском II — 7) и 4 мужских (по 2 в каждом могильнике), в остальных случаях пол не определен. В большей части могил взрослых кости были перемещены или не сохранились. В данной статье рассмотрены погребения с ненарушенным порядком костей и украшений, включая те, в которых возможна реконструкция первоначального положения последних.

На первом этапе исследования производился пространственный анализ размещения украшений и была получена общая картина их локализации — около черепа, в районе грудных, плечевых, тазовых и бедренных костей. Для данного исследования были отобраны 5 могил из могильника Киняминского I (№ 2, 3, 4, 7, 9) и 3 могилы (одна двойная) из Киняминского II (№ 2, 15, 19).

Могильник Киняминский I

Погребение 2 (взрослый). Пять фрагментов серебряной цепи с цилиндрическими окончаниями найдены в районе груди и нижней челюсти. Длина цепи в собранном виде составляет около 46 см. Две лапчатые подвески с разным орнаментом на лицевой стороне найдены у правого коленного сустава.

ПОЛ ЖЕНСКИЙ? МУЖСКОЙ?

Мог. Киняминский 1

Возраст До 30 лет, 40-50 лет, 25 лет, 40-50 лет. Взрослый

Мог. Киняминский II

УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ:

цепь

лапчатая подвеска

шумящая подвеска

подвеска-"рыбка"

крестовидная накладка

ж-образная подвеска

дуговидная накладка

пронизи зооморфные

височное кольцо

подвеска лунница

подвеска-колбочка

Погребение 3 (женщина 20-30 лет). Парные шумящие бронзовые подвески с круглыми спиральными щитками найдены на уровне бедер по обе стороны от костяка, две отдельные привески лежали на правом коленном суставе.

Основные типы украшений: головные (без накосных) (1, 2), шейно-нагрудные (3), застежки (4), поясные (5-18).

Погребение 4 (женщина 40 лет). Полые накладки в виде рыбок с позолотой были найдены под черепом. Крестовидные накладки обнаружены — 1 с обломанным лучом у черепа, 2 справа и 3 слева от бедер. Подвеска Ж-образная лежала в центре погребения на тазовых костях. Парные шумящие бронзовые подвески найдены по обе стороны от бедер.

Погребение 7 (мужчина 25 лет). Найден рассыпанный пояс из бронзовых накладок, собранный на кожаных шнурах.

Погребение 9 (мужчина 40-50 лет). Две лапчатые бронзовые подвески лежали у правой бедренной кости. Колоколовидная пронизь с прорезью лежала у левой бедренной кости.

Могильник Киняминский II

Погребение 2 (двойное погребение женщин 20-25 лет («а») и 40-50 лет («б»)). В погребении 2«а» найдены: трехбусинное височное кольцо слева от черепа; 3 пронизи с пятью вздутиями под нижней челюстью; подвески в виде колбочек — 2 у черепа, по 1 у правого тазобедренного сустава и с внешней стороны левого бедра, 1 у коленных суставов, 1 меж бедренных костей; крестовидные накладки — по одной по обе стороны бедер; 2 шумящие подвески на уровне бедер.

В погребении 2«б» найдены: 2 лапчатые подвески в районе черепа (потревожены); 3 трубчатые пронизи (две с восемью вздутиями и одна с двумя вздутиями) вдоль левой плечевой кости; 1 пронизь в районе правого плеча; 2 лапчатые подвески и 2 пронизи с двумя вздутиями у левой бедренной кости; 4 лапчатые подвески — 2 у левого тазобедренного сустава, 2 потревожены — 1 меж бедер и 1 между костяками «а» и «б», можно предположить, что первоначально они были у правого тазобедренного сустава.

Погребение 15 (женщина 20-30 лет). Шумящие подвески лежали на уровне плечевых костей по одной на каждой стороне. Крестовидные накладки находились попарно на уровне челюстей и на уровне пояса симметрично от продольной оси погребения, парные зооморфные пронизи — по одной симметрично у бедренных костей. Трубчатая пронизь лежала у левой бедренной кости.

Погребение 19 (определено как мужское (?), скорее, женщина 18 лет). Подвески-колбочки лежали по одной по обе стороны от черепа; 4 пронизи со вздутиями найдены — 2 с внешней стороны левой плечевой кости (были нанизаны на общий шнур) и 2 у правого локтевого сустава. Подвески-лунницы найдены — 2 на уровне рук по обе стороны, 2 — на уровне бедер, 4 — лежали вместе на уровне коленей. Трубчатая пронизь с одним вздутием находилась на левом тазобедренном суставе рядом с шумящей подвеской; 2 пары привесок — с внешних сторон бедренных костей (рис. 1, 8; 4, 3).

Реконструкция накосных украшений из могильников:

Формальный анализ локализации украшений показывает, что для женских погребений характерно их расположение у пояса, головы, груди, для мужских — у головы и пояса. В женских погребениях преобладают украшения в районе груди-плеч и бедер, которые могут быть по своему назначению накосными. Только по локализации относительно костяка бывает трудно отличить накосные украшения от нагрудных и поясных.

На втором этапе исследования учитывалось не только размещение украшений по отношению к костям, но и их соотношение друг с другом. Полученную модель мы обозначили как костюмный комплекс, который включает одну или несколько категорий украшений — головные, шейно-нагрудные, поясные, застежки. С головным убором можно связать накладки-«рыбки» (Киняминский I, погр. 4) и височное трехбусинное кольцо (Киняминский II, погр. 2, костяк «а»), к шейным украшениям бесспорно можно отнести цепь (Киняминский I, погр. 2). Пояс, полностью собранный из бронзовых дугообразных накладок, нанизанных на кожаные ремни, был найден в мужском погр. 7 (Киняминский I) в виде нескольких разбросанных фрагментов. Застежки представлены 6 подвесками-колбочками, найденными вдоль женского костяка «а» из погр. 2 (Киняминский II).

Шумящие подвески считаются накосными украшениями. Если учесть, что они происходят из женских погребений в сочетании с низками пронизей со вздутиями, крестовидными накладками и пр., то логично предположить наличие сложных ансамблей. Тем более, что в мужских погребениях ничего подобного нет. В погр. 3 и 4 (Киняминский I) шумящие подвески находились на уровне тазобедренного сустава, где вполне могли заканчиваться косы. То же можно предположить и для погр. 2«а» (Киняминский II), в котором шумящие подвески отмечены на середине бедер. В последнем случае косы, видимо, соединялись вверху тремя пронизями со вздутиями, нанизанными на кожаный шнур (его следы сохранились). Эта перемычка-обойма могла быть на затылке или под подбородком. Последний способ ношения описан в литературе. В погребении 2«б» накосные украшения, возможно, заканчивались парными лапчатыми подвесками, а выше на шнуре были нанизаны пронизи со вздутиями.

В погр. 15, 19 (Киняминский II) шумящие подвески не завершали композицию. В погр. 15 они найдены у плеч посередине между парными крестовыми накладками. Первая пара накладок могла быть закреплена в начале кос (или на головной повязке), вторая пара находилась на их концах.

Самое сложное накосное украшение реконструируется в погр. 19. В этом погребении его детали практически не были потревожены. В начале кос на шнуре были закреплены подвески-колбочки, ниже шли пронизи со вздутиями (по две с каждой стороны), далее — лунницы (также по две с каждой стороны). Ниже на левой стороне была закреплена бронзовая бусина-пронизь и шумящая подвеска (уровень левого тазобедренного сустава). Ниже накосник имел симметричные украшения — опять пара лунниц (по одной с каждой стороны) и по две привески. Завершался накосник перемычкой из четырех лунниц (уровень коленных суставов).

Реконструкция накосных украшений из могильника Киняминского II:

Накосные украшения могут представлять собой несколько разновидностей, известных по этнографическим материалам. Во-первых, накосники, которые крепились к косам или головному убору, прикрывая их полностью или приматываясь к ним нитками. Во-вторых, ложные косы, которые крепились к волосам на затылке или головному убору и свисали наряду с настоящими косами. В-третьих, украшения могли быть вплетены в косы, так называемые косоплетки. Косо-плетка определяется В. И. Далем как шнурок, тесьма, узенькая лента, вплетенная для закрепления в конец косы.

Накосные украшения из Киняминских могильников, скорее всего, представляли собой косоплетки, которые бытовали у народов Поволжья, Средней Азии и Сибири. У хантов косоплетки изготовляли из бечевок или веревочек, обычно с 3-5 низками бус, заканчивающихся металлическими жетонами (восточные ханты). На Васюгане использовали полоски ткани, расшитые бисером или бисерные ленты с бисерными костями на концах.

Известно, что костюм в традиционном обществе имеет функцию социального маркера. Элементы женского костюма в основном связаны с идеей плодовитости и отражали общественный статус женщины (девочка, подросток, невеста, замужняя женщина и пр.). Но в сфере ритуала социальные аспекты могут отходить на задний план, вплоть до их утраты. Из этнографии известно, что повседневный и ритуальный способ ношения косников разный. Во время свадьбы, траура и погребения косы (с соответствующими украшениями) перекидывались на грудь, при этом цепочки, соединяющие косы, распускались. Во время погребального обряда все действия связаны с космогоническими представлениями о мироустройстве и имеют космогонический смысл.

Среди накосных украшений из киняминских погребений выделяются косоплетки с разными завершениями, в виде шумящих подвесок, лапчатых подвесок, крестовидных накладок и лунниц. Все накосные украшения найдены в могилах взрослых женщин, самое богатое принадлежит молодой женщине 18 лет (Киняминский II, погр. 19). Данное накосное украшение имеет ряд особенностей. Во-первых, перемычка-обойма из лунниц найдена поверх коленных суставов (что объясняется ритуальным перебрасыванием кос вперед, о чем было сказано выше). Во-вторых, его левая и правая части асимметричны, так как слева зафиксированы дополнительные подвески, нарушающие закон симметрии.

Асимметричные накосники отмечены в могильниках Прикамья. Современные восточные ханты украшают женские саки бисерными лентами по подолу и полам. При этом полосы бисера на правой и левой полах отличаются. На левой стороне полоса тоньше, орнамент и цвет проще. Но есть и другие примеры. В Дагестане бытовал женский головной убор — чухта (чохто), представляющий собой чепец, покрытый нашитыми бусинами, цепочками, монетами. Слева размещали крупные монеты в 5-6 рядов, а справа мелкие в 2-3 ряда. Смысл такой композиции утрачен. Записана явно поздняя версия, о том, что Ева была создана из левого ребра Адама, в память об этом и следовало закрывать левую щеку. Тем не менее сохранилась память, что раньше женщины спали в чухте, лежа на правом боку, обратив серебряное нащечное украшение в сторону лежащего рядом мужа. П. Р. Гамзатова нашла аналоги этому в археологических материалах Бежтинского могильника VIII-X вв. Там было найдено платье, сплошь покрытое бусинами, металлическими бляшками, трубочками. На левой стороне бляшки располагались в 3 ряда, меньшее количество — справа. Также П. Р. Гамзатова приводит распространенное народное представление о том, что левая грудь женщины считается божественной и предназначена для вскармливания детей, а правая — для эротики.

Таким образом, можно сделать вывод, что отмеченная нами асимметрия отражает определенные воззрения, связанные с подчеркиванием противопоставления правого и левого. При этом предпочтение отдавалось левой стороне. Та же ситуация отражена в синхронных погребениях могильника Усть-Балык.

Головной убор в целом — важный элемент одежды, имеющий утилитарное и сакральное значение. С одной стороны, он помогает поддержанию определенной прически, является социальным маркером, отражает эстетические представления и пр., с другой — волосы и манипуляции с ними находятся в сфере священного и связываются с плодородием, процветанием, жизнью и смертью. В традиционной культуре охранялся и транслировался порядок. Усилия древних были направлены на поддержание стабильности, которая материально отражалась в универсальном принципе симметрии. Нарушение последнего можно объяснить только важностью заложенного в нем глубокого смысла, а именно представлением о левой стороне как солнечной, жизнедательной.